Этот процесс начинается с индивида, который больше не может быть удовлетворен существующим законом, так как обнаруживает, что этот закон больше не соответствует его пониманию и наиболее широкому и глубокому восприятию себя и окружающего мира. Поэтому он больше не может верить в него и осуществлять на практике. Этот закон идет вразрез с характером его внутреннего бытия, он для него уже не сат, не нечто реально существующее и правильное, не высочайшее, наилучшее или подлинное благо; это не истина и не закон его собственного или всеобщего существования. Шастру индивид воспринимает как нечто безличное, и это придает ей авторитет, с которым вынуждены считаться те части его природы, которые склонны руководствоваться своими собственными ограниченными законами; но, в то же время, по отношению к обществу Шастра представляет собой нечто личное и является результатом его опыта, его культуры или его природы. По своей форме и духу Шастра далеко не всегда является идеальным правилом, способствующим проявлению высшего «Я», или же вечным законом Владыки нашей природы, хотя в ней в той или иной степени могут содержаться отблески этой намного более великой реальности, предварительные признаки или указания на ее существование. Индивид способен превзойти общество и стать готовым к более великой истине, к более широкой по своему охвату деятельности, к более глубоким намерениям Духа Жизни. Импульс, заставляющий его отказаться от Шастры, не всегда бывает продиктован возвышенными мотивами; он может принять форму бунта его эгоистической или раджасической природы, ищущей освобождения от ярма того, что, как ей кажется, стесняет ее свободу, мешает ей найти и реализовать себя. Но даже такой шаг часто бывает оправдан из-за узости или несовершенства Шастры или потому, что существующий закон жизни деградирует и превращается в мертвую или ограничивающую условность. И пока этот поиск хоть чем-то оправдывается, он ведет человека к некой истине и имеет достаточные основания для того, чтобы его продолжать: ведь даже уводящая с правильного пути неконтролируемая активность раджасического эго лучше (ибо она несет в себе больше жизни и свободы), чем механическое, косное и тамасическое следование мертвому закону. Раджасическая природа по сравнению с тамасической всегда сильнее, всегда открыта более мощному вдохновению, всегда обладает большими возможностями. Но этот поиск может быть по своей сути и саттвическим; он может быть обращен к более великому и широкому идеалу, приближающему нас к более полной и возвышенной истине нашего «я» и вселенского существования (по сравнению с той, что нам была уже известна ранее), а значит, к тому высочайшему закону, который един с божественной свободой.
