— Ты хотел на ней жениться?
— Да, черт побери, хотел, — жестко сказал Дэвид. — В то время для меня это была самая заветная мечта. Я пошел на вечеринку и встретил там сплошь богатых, знатных господ и их избалованных деток. Они обращались со мной как с последним дерьмом, но мне до этого и дела не было. Для меня существовала только Лорен. Где-то в ходе вечера я попросил ее стать моей женой. Она меня высмеяла.
— И тогда ты…
— Нет! — взвился Дэвид и резко выпрямился. — Я и пальцем до нее не дотронулся. Я чувствовал себя настолько несчастным, что вообще не мог пошевельнуться. Просто стоял неподвижно, а она смеялась надо мной, и вместе с ней — вся эта шайка. Под конец пришел ее отец и вышвырнул меня за дверь. — Дэвид замолчал. Казалось, даже сейчас, много лет спустя, он страдал от того шока. Когда Мелани взглянула в его измученное лицо, она почувствовала в душе жалость и сострадание. — Естественно, на следующий день весь город болтал о моей глупости. Мою мать тотчас же выгнали с работы, мой отец избил меня до полусмерти, и, ко всему прочему, меня стали считать идиотом, деревенским сумасшедшим, над которым каждый имел право потешаться. Так что у меня действительно было много причин, чтобы свернуть этой дряни шею, но я этого не сделал.
— Тогда кто же? — едва слышно спросила Мелани.
— Один тип из ее благородной компании, — ответил Дэвид. — Через два дня после той проклятой вечеринки Лорен нашли внизу у реки. Она не вернулась домой к ужину, и ее отец отправил поисковую группу, которая и обнаружила ее в кустарнике.
— Боже мой! — воскликнула Мелани. Страх отступил. Его место заняли печаль и безграничное участие, которые заставили ее осторожно погладить Дэвида по волосам, но он отстранил руку девушки.
— Само собой разумеется, не прошло и двух часов, как за мной пришли, — продолжил Дэвид свою исповедь. Теперь голос звучал резко, ожесточенно. — Имелась целая куча свидетелей, которые якобы видели, как я преследую Лорен, к тому же эта история на вечеринке — словом, у меня не было ни единого шанса. Судебный следователь отправил меня до слушания дела в тюрьму, там я и остался. Кроме моей матери, ни одна душа не верила в мою невиновность, и под влиянием всех допросов, унижений, обвинений я постепенно и сам уже начал верить в то, что убил Лорен. — Дэвид на минуту замолчал. Голова снова откинулась на подголовник, и он замер, прикрыв глаза. — Самантос — паршивый маленький городишко, а мистер Клодфел — его негласный хозяин. Сама понимаешь, как обращались со мной в окружной тюрьме. Я был уже на грани как физических, так и духовных сил, когда вдруг появился мой защитник, назначенный судом, и сообщил, что установлен истинный преступник. Меня выпустили в тот же день, но по настоянию Клодфела не разрешили вернуться в Самантос.
