Но как-то раз в помете оказался совершеннейший уродец: длиннорылый, косолапый и косоглазый, его впоследствии Крысом назвали, наверное, от слова «крыса». И его никто не хотел к себе брать. Тетка же моя была душевной женщиной и не могла утопить бедолагу, как это обычно делалось с непристроенными щенками, но и держать двух собак в комнатенке, где и так ютилось еще пять человек, она не могла. В итоге, соорудили во дворе барака для Крыса будку и поселили его туда. И стал он как бы общий пес всего барака — все его подкармливали, все поглаживали, иной раз и попинывали за шкоду, но особо никто не обижал, правда, никто особо и не голубил. В общем, конкретного хозяина у него не было, поэтому, видимо, по большей части он бывал грустным и необщительным, а имя его со временем переиначили с Крыса на Крис. И так он себе жил и жил потихоньку.
Но вот однажды во двор на стареньком «Москвиче» заглянул заезжий точильщик. Был он внешне невзрачным, одноногим фронтовым инвалидом на протезе-деревяшке, с сивыми бровями, словно изъеденными молью, и морщинистым рябым лицом, на котором один глаз смотрел на вас, а другой на восток. Седые его волосы топорщились слипшимися стручками из-под замасленной фуражки-шестиклинки, а за ухом торчала осыпающаяся папироска.
Мужик вытащил из багажника допотопный ременный точильный станок и хриплым, носовым голосом стал созывать жильцов — кому нож поправить, кому топор, кому бритву. Но первым около него оказался Крис, который умильно смотрел точильщику в лицо, словно ему требовалось наточить зубы. Пес весело повизгивал и с такой радостью вертел хвостом, что казалось, вот-вот взлетит.
Приезжий ласково потрепал пса за ушами, потом взял его голову в руки и заглянул Крису в глаза. Так инвалид сидел на корточках и смотрел в них, наверное, с минуту, словно в какой-то цветной калейдоскоп, где мелькали завораживающие картинки. Все это время пес сидел не шелохнувшись, только тихо поскуливал, словно жалуясь. Наконец, мужик утер рукавом слезу, выкатившуюся из-под его век на вдруг потемневшее лицо, оставил пса в покое и принялся за работу — подошли первые заказчики. Он трудился около часа, пока не обслужил всех, и все это время Крис не отходил от мужика ни на шаг, и они время от времени переглядывались, словно переговариваясь.
Наконец, инвалид закончил свою работу, уложил в багажник станок, открыл заднюю дверцу машины и бросил Крису обыденным голосом:
— Ну что, поехали?
