— Жуткая тварь, — сказал Гедер, неверно истолковав, почему Тарос не пожелал следить за кровавой расправой.
— Ты уверен, что эта резня была необходимой? — обратилась Агва к мистифу.
— Я только направляю мантикору. Как вести бой она выбирает сама, — признался Бриск.
— Так ты не полностью контролируешь монстра?
— Нет.
— А я думала…
— Мои навыки распространяются на имитации Аида. То, что способности не пропадают на других локациях — уже хорошо. Со временем, думаю, контроль усилится, но сейчас он находится на базовом уровне.
— Тогда прикажи мантикоре отойти от голиафке. Укротительница мертва. Нам не обязательно смотреть, как монстр пожирает ее тело.
Мистиф не ответил, но мантикора, недовольно заурчав, оставила окровавленные останки своей жертвы.
— Спасибо, — буркнула Агва.
Бриск кивнул. Пока все шло по плану, но до начала штурма Голиафских гор основными силами телебов было еще далеко. Для начала требовалось выбраться из строительных тоннелей, прокрасться к чертогам Старца горы и атаковать гарнизон охраны, надеясь, что завербованные голиафцы не подведут и начнут восстание, принося смуту и отвлекая внимание от основных сил телебов, которые, под предводительством Прай — Ми и его брата, хлынут в тайные тоннели Голиафских гор, начиная войну.
Мантикора гортанно зарычала, обозначив недовольство, что мистиф не позволил ей закончить трапезу.
— Жуткая тварь, — прошептала Агва, стараясь не смотреть на кровавое месиво, оставшееся от голиафки.
— Это же всего лишь игра! — фыркнул телеб по имени Ковен. — Совсем заигралась? — он подмигнул колдунье, напомнив, что игровые схемы обычно обостряют восприятия персонажа, когда он становится свидетелем чего‑то подобного. — Помню, на моих глазах один царек Далеких земель привязывал пленных воинов враждебного племени к земле и устраивал гонки кромнов, пока поверженные противники не превращались в мокрое место… — Ковен помрачнел. — Я был одним из пленных, и когда увидел кромнов, особенно их огромные копыта, испугался так сильно, как никогда еще не боялся… Потом чокнутый царек объявил о начале гонок. Я лежал, уткнувшись лицом в землю, и говорил себе, что это игра, но… — Ковен неожиданно впился взглядом в колдунью. — В общем, после того случая меня уже не цепляют такие мелочи, как эта, — он кивком головы указал на кровавую груду, оставшуюся от Жаргал. — Главное — говорить себе почаще, что это просто игра, которая создана, чтобы ты отдыхал и развлекался, а не сходил с ума от страха, и все будет в порядке.
