После коньяка Орлов с жадностью и неимоверной быстротой проглотил, не жуя, три бутерброда с маслом и красной икрой. На Полторабатька он старался не смотреть, на лице было написано удивление: «Зачем всё это, я и так проживу на воде и хлебе». Хороший артист, решил Цветаев, уважаю!
В гражданской бытности они так много квасили вдвоём, что теперь понимали друг друга с полуслова. Он налил ему ещё. Орлов облизываясь скоро, как кошка, выпил и проглотил ещё одни бутерброд.
— Все! — сказал Полторабатька. — Вистачить! Іди працюй!
Орлов вскочил. Лицо его снова приняло покорное выражение, и Цветаев понял, что это маска, чтобы выжить.
— Возьми «пепси-колу» и все бутерброды, — сказал он.
Полторабатька негодующе запыхтел:
— Все-одно віднімуть!
— Тогда пей и ешь здесь! — приказал Цветаев.
И Орлов, обнаглев окончательно, влил в себя «пепси-колу» и в два приёма впихнул в себя бутерброды. Он клал их в рот, и они ту же, как по мановению волшебной палочки, исчезали. По губам у него текло.
— Якщо це твій товариш, то я йому не заздрю, — сказал Полторабатька.
— Это мой соотечественник, — короткой ответил Цветаев, наблюдая, как Орлов пошатываясь от сытости, бредёт по дорожке, а навстречу к нему уже бежит охранник.
Дальше произошло то, чего надо было, конечно же, предвидеть: Орлова избили, но показушно, совсем не в полную силу, к тому же он весьма ловко прикрывался, как боксёр. В результате отделался парой ссадин, и когда Цветаев в очередной раз взглянул на него, ему показалось, что на разбитых губах Орлова мелькнула знакомая ухмылка, означающая: «Я буду ждать. Я всё понял».
Коньяк они с Полторабатька допили и пожелали друг другу сквозь зубы ни пуха ни пера. О чём договорились Пророк и Василий Гирный, он так не понял, а Пророк не счёл нужным его просветить.
Дождь в очередной раз принёс прохладу и свежий ветер.
— Знакомься, — представил Пророк, — Игорь.
— А фамилия? — спросил задумавшийся Цветаев.
Он сидел за столом, яркое солнце отражалось в чайнике, и чайная ложка почему-то так и застыла на пути к сахарнице, разумеется, он думал о своей жене Наташке: как они будут счастливы после войны, и почему-то ему не верилось.
— Не надо фамилий, — вдруг сказал Пророк, — просто Игорь.
Чем-то неуловимо похожий на Джорджа Клуни, в рубашке от Армани, в солнцезащитных очках от Боттега, слегка надушенный, со спичкой во рту, всё последующее время этот пижон не вынимал её изо рта. Из столичных, решил Цветаев, но ошибся.
