А между всем этим — несколько взмахов парикмахерских ножниц, которыми ей подправляли и стилизовали стрижку и прическу; несколько мазков туши и губной помады…
— По приказу господина Родля, — объявила наконец дама, — ваша армейская одежда сейчас же будет упакована и передана в машину господина Гредера, который доставит ее по известному вам адресу.
Причем все это она произнесла по-французски, не поинтересовавшись у Софи, владеет ли она этим языком. Когда же на языке Мольера Софи поблагодарила ее, похвалив за вкус и профессионализм, дама сухо объяснила:
— Я так и поняла, что с вашим грассированием в Женеве и Берне вам лучше всего общаться на французском, который там вновь входит в моду, постепенно вытесняя германский. А главное, вас не будут принимать за беглую еврейку, коих там собралось теперь несметное количество и которые захлестывают старомодную швейцарскую публику своим германоюродствующим идишем.
Однако вдоволь навертеться возле зеркала так и не позволила.
— Не привыкайте, гауптштурмфюрер, к зеркалам, и не очень-то увлекайтесь. Мы с вами все же немки, а значит, женщины армии и войны.
— Запомню эти ваши слова, как самое веское напутствие.
— Да уж придется запомнить, — угрожающе как-то предупредила она, поражая Софи убожеством своего собственного одеяния. В отличие от своих помощниц она была одета, как состарившаяся билетерша провинциального театра, донашивавшая списанный костюмный реквизит.
Как и следовало ожидать, Скорцени все предельно приземлил. Бегло взглянув на представшую перед ним заметно помолодевшую, аристократизированную Софи, он расщедрился на свое громыхающее:
— Считаю, что сойдет. Благодарю вас, унтерштурмфюрер Шнитке, — обратился к костюмерше, — вы свободны. Об остальном позаботимся сами.
— Что, действительно все так ужасно и безнадежно? — спросила Софи, повесив пальто на вешалку и представая перед Отто в строгом черном костюме, под которым просматривалась кофта из дорогой белой ткани.
— Наоборот, все прекрасно. Наши люди постарались. Садитесь и внимательно слушайте. Едете вы под своим собственным именем, поскольку вам предстоит защита диссертации. Вот ваш паспорт. Вот деньги? — выложил перед ней две увесистые пачки фунтов стерлингов, рейхсмарок и швейцарских франков.
— Не слишком ли щедро?
— Не ехидничайте.
— Да нет, я искренне.
— С финансами у вас проблем не будет. Первую сумму вы получите наличными, от человека из посольства, который вас встретит в Берне. Остальную сумму, — положил перед ней визитку, — у этого господина, вот в этом банке, с этого счета. К сожалению, рейхсмарки в Берне и Женеве спросом уже не пользуются. Зато в цене фунты стерлингов и даже доллары. Особого лимита мы вам не устанавливаем, жадная и нищая вы нам в Швейцарии не нужны. Главное — четко и аккуратно выполнять задания. А вы говорите: «Все ужасно и безнадежно».
