В полночь в квартиры арестованных ворвались полицейские. У Белоцветовых-Подбельских обыск продолжался довольно долго. В комнате Вадима нашли несколько брошюр, «Капитал» Маркса, письмо старого товарища по подполью Ксении Украинцевой из Самары, еще письмо, за подписью «Огарок-Сокол», какие-то разрозненные записи — не то конспект книги, не то конспект лекции.
Из гостей Тани Кушенской Вадим Подбельский был особенно хорошо известен полиции. По заключению начальника губернского жандармского управления он представлялся «опасным для общественного спокойствия… Все задержанные уже до крайности распропагандированы». Среди них не было ни одного впервые попавшего на сходку, а в доме Кушенских регулярно проходили сходки. Все арестованные собирались и ранее и, по мнению жандармского начальника, составляли «одну сплоченную шайку».
И хотя результаты обысков не давали еще основания к возбуждению формального дела, встревоженные полицейские власти решили сделать все, чтобы избавить Тамбов от беспокойных людей.
Решением тамбовского губернатора большинство участников сходки было выслано в Саратов.
6
Вадиму не стоило большого труда найти в Саратове тамбовскую подпольщицу Ксению Украинцеву, высланную туда в начале года. Через нее Вадим связался с большевистским подпольем. Первое задание, которое он получил, — агитация среди мельничных рабочих.
Уже через два-три месяца Подбельский стал своим человеком среди мукомолов города. Ему удалось организовать профсоюз мельничных рабочих, объединивший тысячу рабочих тринадцати мельниц города. А немного спустя его избрали секретарем социал-демократической группы мельничных рабочих.
Конечно, и в Саратове полицейские власти не оставили Подбельского в покое. Он ясно чувствовал, что и тут ему не дадут долго гулять на свободе. К тому же еще дядя Николай Павлович, у которого он остановился, высказывал недовольство: за его домом стали усиленно следить, а у него семья, дети, и незачем ему портить репутацию.
Подбельский вынужден был из Саратова уехать. И уже 30 мая 1908 года он был снова арестован в Тамбове.
Несколько месяцев продолжалось дознание и велась переписка тамбовских властей с министром внутренних дел. В середине октября Подбельскому было объявлено решение: его высылают на три года в Вологодскую губернию.
7
Московская Центральная пересыльная тюрьма была забита арестантами до отказа. Распутица на неустроенных российских дорогах задерживала отправку ссыльных по дальнейшему этапу. Между тем каждый день прибывали все новые и новые партии. Тюремная администрация сбилась с ног. Куда всех разместить? Как быть с «политическими», если по положению они должны содержаться в отдельных помещениях, а таких помещений не хватает? Обитатели ряда камер уже объявили голодовку в знак протеста против неправильного отношения к «политическим». От неимоверной скученности в тюрьме начались болезни.
