Получив от революции землю и «замирение», крестьянство не хотело ничего слышать о мобилизации, о войне. Особенно сильны были эти настроения в районах, еще не испытавших белогвардейского вторжения. «Пусть воюет, кто хочет, белые, может, сюда и не придут, а если и придут, так, глядишь, они уж и не так страшны. Мое дело — землю пахать». Приблизительно так рассуждала часть крестьянства и уклонялась от мобилизации в Красную Армию. Кулаки, эсеры, белогвардейцы всячески поддерживали среди крестьян такие настроения, подкрепляя их самыми невероятными слухами. Дезертирство в начале 1919 года представляло серьезное бедствие.
Немало дезертиров встречалось и на Тамбовщине. Во многих волостных исполкомах засели кулаки. Они не только не вели с дезертирами никакой борьбы, но и укрывали их. В этом убедился Подбельский, объезжая уезды.
Вечером 28 мая 1919 года особоуполномоченный ЦК партии и ВЦИК продиктовал телеграмму в Москву:
«Следует издать специальное постановление Совета Обороны о привлечении к суровой ответственности вплоть до расстрела официальных представителей власти, которые потворствуют дезертирству».
Затем, беседуя с товарищами в губкоме партии, Подбельский как бы продолжил изложенную в телеграмме мысль:
— Дезертирство сейчас — один из самых опасных врагов. И пока не будут приняты меры во всероссийском масштабе, борьба с дезертирством не будет успешной.
…Положение в губернии с каждым днем обострялось. Кулаки пугали крестьян скорым крахом Советов, саботировали советские законы, скапливали силы и готовились к решительной схватке. Назревала угроза крупного мятежа.
В деревне Малая Лазовка Тамбовского уезда в конце мая состоялась сходка. Председатель волостного исполкома вошел в сборную избу, когда она была уже переполнена. С ним был гость, но в темноте, за клубами дыма, никто его толком и не разглядел. Гость поздоровался. На минуту воцарилась тишина, и председатель объявил, что в село приехал народный комиссар из Москвы и хочет поговорить с крестьянами.
Подбельский — он был этим московским гостем — рассказал о тяжелом положении страны, о значении революции, о том, что она дает рабочим и крестьянам, о Ленине. Говорил он и о том, что весь народ сейчас должен подняться на разгром врага, и потому нельзя никак мириться с дезертирством.
К столу подошел бедняк Семен Яркин. Все знали, что он горой стоит за советскую власть. Знали, что он не из ленивых и не из трусливого десятка. Семен Яркин мял фуражку, пытаясь найти нужные слова.
