Среди присутствующих началось заметное волнение, перешептывания.
— Кому нужно это замалчивание? Это должно быть на руку рябушинским, цинделям, добровым и другим московским заводчикам банкирам. А может быть, господа журналисты «Биржевых ведомостей» или «Русского слова» не верят в прочность свершившегося? Может быть, они думают, что завтра Николай Кровавый, как справедливо его окрестил народ, снова будет у власти?
— Стоит ли мутить умы?.. — выкрикнул представитель одной из газет.
Да мы ничего и не знали, — пытался оправдаться редактор «Газеты-копейки».
— А при чем здесь вы? — спросил Подбельского представитель «Русского слова».
Вадим Николаевич жестом руки призвал к порядку.
— Отвечу сразу на все вопросы. Во-первых, я говорю с вами об этом не только как коллега-журналист, но и как представитель партии большевиков. А если хотите знать — так должен говорить любой честный журналист, которому дороги интересы революции, интересы России.
Слушали Подбельского внимательно.
— Московские газеты должны возобновить выход. И если в них не будет помещена подробная информация о событиях в Петрограде, об отзвуке революционных событий по всей стране, мы, большевики, призовем полиграфистов к забастовке.
Присутствующие переглянулись. Пользуясь минутным замешательством, представитель типографии Проппера, где печатались утренние и вечерние выпуски «Биржевых ведомостей», выкрикнул;
— Мы откажемся верстать газеты, если в них не будет подробнейшей информации о революции!.. Ведь что получается: как царь на фронт выехал — дается сообщение двенадцатым кеглем через всю первую полосу. А тут такие события, революция — и молчат…
— Все же кто вы такой, чтобы нам диктовать? — спросил еще раз представитель «Русского слова» Яблоновский.
— Не куражьтесь, Александр Александрович, — ответил Подбельский. — Вы-то меня хорошо знаете. Повторяю, я говорю от имени партии большевиков.
Совещание постановило предложить редакциям всех газет в очередных номерах подробно осветить события в Петрограде. Но московский градоначальник снова запретил это делать. И тогда забастовали наборщики. 28-го и на следующий день в Москве не вышла ни одна газета. Последующие события свели на нет запрещение градоначальника.
Через день-другой снова начали выходить все московские газеты. На первых полосах крупным шрифтом печатались заголовки: «Революция!», «Первые дни новой России», «Отзвуки революции в провинции».
2
Московские власти стремились спасти от революции хотя бы вторую столицу. Но усилия их были напрасны. Ничто не могло задержать ход истории. Окраины Москвы бурлили.
