Подбельский | страница 30

«Петербург накануне великих событий, — писала она совсем недавно. — Депутатов социал-демократов предают военному суду — их ожидает смертная казнь… Если это случится, народ не смолчит. Уже по поводу их ареста вспыхнули забастовки на целом ряде заводов… Что-то будет теперь… Вся думская шестерка… Так скоро не станет ее… Передо мной встает Шагов… И его не будет. Что-то кошмарное! Разум не хочет подчиниться этой жестокой логике фактов. Что-то будет?..»

Не успел еще от тамбовского вокзала отойти поезд, как канцелярия петроградского жандармского управления получила шифрованную телеграмму — принять под наблюдение находящегося под особым надзором полиции Вадима Подбельского, выехавшего на некоторое время в Петроград. А на следующий день начальник тамбовской жандармерии послал дополнительно телеграмму о приметах Подбельского: двадцати шести лет, роста и телосложения среднего, русый, усы рыжеватые, нос прямой, походка быстрая и покачивающаяся, смотрит вниз, черное пальто, каракулевый воротник, шоферская темно-коричневая фуражка.

Наблюдение принял филер «Табачный».

Поездка в Петроград, встречи с товарищами заставили Подбельского задуматься над таким вопросом: не стоит ли перебраться в Питер или Москву, там центры революционной борьбы. Схватка предстоит серьезная. А когда ты молод, когда у тебя много сил, хочется быть в гуще событий.

…В Тамбове за неделю, что Вадим Николаевич отсутствовал, ничего, кажется, не изменилось. Губернатор умерил свой гнев и разрешил выпуск газеты, но теперь уже под названием «Тамбовский листок». В газете появился новый отдел — «Шрапнель». Теперь фельетоны уже подписывал не Бука, а Петр Титуляркин. Газета имела куда больший успех, чем «Тамбовский край». Но редактор «Листка» присяжный поверенный Алексей Васильевич Смирнов, да и другие сотрудники газеты проявляли все большую нервозность. Их раздражала, пугала резкость и прямота Подбельского.

— Пожалуй, Аня, — сказал однажды Вадим Николаевич жене, — пора нам убираться из Тамбова…

17 августа 1915 года Вадим Николаевич Подбельский выехал в Москву. Спустя десять дней в Москву приехала и Анна Андреевна Ланина,

В таком крупном промышленном центре, как Москва, особенно отчетливо ощущалась неизбежность катастрофы. Война обнажила и обострила все противоречия Российского государства. Буржуазия, работавшая на войну, получала баснословные прибыли, спекулируя на военных поставках. Утраивалось, удесятерялось богатство небольшой кучки людей. С 1913 по 1916 год чистая прибыль владельцев завода «Богатырь» (ныне «Красный богатырь») увеличилась в двадцать раз. На Никольской мануфактуре Саввы Морозова при капитале в пятнадцать миллионов рублей чистая прибыль в 1915–1916 годах достигла двенадцати миллионов рублей. Одновременно с этим росла нищета и без того нищих рабочих, мелких ремесленников. Пользуясь нехваткой продуктов, спекулянты взвинчивали цены. А денег в рабочих семьях становилось все меньше: мужчин угоняли на фронт, женщинам и детям, которые пришли на фабрики и заводы взамен их, платили совсем гроши.