— Почти.
— Ведь воевал человек, должен был чему-то научиться...
— Ты не путай эти вещи, Юрий Михалыч, — сказал капитан. — Одно дело — мы с тобой воевали, другое дело — он у себя в госпитале над столом гнулся. Помереть он, конечно, и там мог, но насчет боевой инициативы у него практики не было. Воевать по-разному можно...
— Поддержу. Ты в ближайшее время выйдешь?
— Через часик.
— Ну и добро! Станешь потом к Гидрографическому под разгрузку. До вечера!
Гаврилов вышел. Капитан вызвал вахтенного и приказал готовить машину. Он вышел на палубу. Было морозно. В гавани плавали льдины. У Восточного причала в углу, где глубина была поменьше, уже стал лед. По нему осторожно ходили два десятилетних мальчика. Третий, получше одетый, стоял на берегу и что-то кричал им. Под одним из мальчиков лед хрустнул, он успел отпрыгнуть. На лед полилась из трещины черная вода. Оба помчались к берегу...
Сергей Николаевич улыбнулся, тихо, для себя, сказал:
— Сорванцы...
25
За пятнадцать минут до отхода явился доктор. У него было землистое, изможденное лицо и красные глаза. Взбешенный старпом привел его в капитанскую каюту.
— Я так больше не могу! — крикнул старпом. — Или он — или я... Решайте, Сергей Николаевич.
Капитан выдвинул ящик стола.
— Вот заявление Иллариона Кирилловича об увольнении по собственному желанию. Оно датировано вчерашним числом. По закону моряк имеет право уволиться с судна в любом советском порту.
Сергей Николаевич размашисто написал в верхнем углу заявления: «Не возражаю».
— По собственному желанию... — проворчал старпом. — Он над нами издевался как хотел, а мы его по головке гладим...
И старпом вышел, хлопнув дверью.
— Имущество по акту передадите старпому, — сказал Сергей Николаевич. — Рабочую одежду сдадите боцману. Теперь последнее... Когда уйдете с судна, идите сразу к Гаврилову. Он человек здешний — сразу введет вас в курс дела, чтобы вам не ходить зря. Желаю вам все-таки взять себя в руки. Прощайте.
Сергей Николаевич повернулся к доктору спиной и стал листать судовой журнал.
— Прощайте, — отозвался доктор. — Я доволен, что ухожу. Не поминайте лихом.
26
Из-за доктора выход задержался на полчаса. Как только он со своим стареньким чемоданчиком в руках сошел на берег, старпом приказал отдать швартовы. До тех пор пока был виден причал, на нем неподвижно возвышалась тонкая фигура Иллариона Кирилловича. Потом причал скрылся за мысом, и Илларион Кириллович навсегда ушел из жизни «Градуса» и его экипажа.
