И, разумеется, был не вправе отказать, когда светлейший авэнэ пожелал назначить меня его помощницей и ученицей.
Ну а я, понятно, была просто счастлива. Взмахом руки, как мне казалось, Анхен решил самую большую мою проблему: чувство собственной некчемности и неприкаянности, сожаления о неполученном образовании, о несложившейся жизни в профессии отравляли мне душу с того момента, как я пришла в себя по эту сторону вселенной. А теперь оказалось, что я могу — все еще могу быть полезной!
Я смеялась от счастья и целовала Анхена, сочтя второй его подарок ничуть не менее значимым, чем первый.
— Вот только, — спросила я у него тогда где-то между поцелуями, — разве сам ты не можешь меня учить? Ты ведь тоже айринкэдэ, да еще хвастался, что неплохой.
— Самый неплохой из всех неплохих, — смеялся он, подминая меня под себя на широком своем диване, благо Лунный, озадаченный распоряжением светлейшего авэнэ, уже удалился. — И я, разумеется, готов помогать тебе с теорией. Но Ларис, если я, ко всем прочим своим грехам, стану возиться с рабами с утра до вечера, меня окончательно запишут в сумасшедшие и уже никогда не выпишут.
— Но в Стране Людей…
— В Стране Людей можно многое, моя принцесса, на то ее и создали. А здесь я авэнэ Эльвинерэлла, и не могу позволить себе работу Низших.
— Остается только радоваться, что сексуальное наслаждение с теми, кого вы изволите именовать рабами, не входит в число запретных для авэнэ удовольствий, — жар его тела опалял, заставляя вновь забывать обо всех делах и проблемах, заставляя таять и трепетать, и целовать самой, не дожидаясь, когда он одарит очередным поцелуем.
— Ты просто порадуешься за меня, если соберусь испытать подобное наслаждение с ними, или даже присоединишься? — его глаза лукаво блеснули.
— Я имела в виду себя, и ты прекрасно все понял.
— А ты принцесса моей души, Ларис, и никак иначе. Ты принцесса моей души.
И сладость ночей, и даже дней, опаленных страстью, его внимание, его забота, его присутствие окончательно растопили все мои страхи и сомнения, заставили загнать в самые дальние уголки сознания всю ту боль и ужас, через которые мне пришлось пройти. Нет, я ничего не забыла, но ведь теперь все это в прошлом, ведь правда? Я была с ним, я была его — каждой клеточкой своей души и тела, и я не сомневалась, что нашла свое счастье, и радовалась, что мне хватило мудрости принять его — таким, какой он есть, и мир вокруг — таким, какой имелся.
И каждое утро отныне меня ждал Бхндар, дабы отвезти в человеческую больницу далеко за Городом. Маленький домик белого камня, прилепившийся у подножия небольшого холма, в первый день весьма удивил меня своими размерами. Но оказалось, что основные помещения больницы располагались внутри холма, на нескольких подземных этажах. Больницу строили Лунные, и работали в ней тоже Лунные, поэтому все здесь было так, как удобней им.
