Он вытащил трубку изо рта и рассмотрел ее в тусклом свете свечи.
– Проклятое зелье не действует, – сказал он себе.
Он все еще видел, как Кресимир появляется из облака, спустившегося с неба. Бог! Настоящий живой бог. Таниэль задумался, что сделал бы с ним в детстве священник, если бы знал, что Таниэль вырастет и застрелит божество Девятиземья.
Время не остановилось, когда зачарованная пуля попала в глаз Кресимира. Значит, мир может существовать и без бога. Но сколько людей умерло, пытаясь помешать Кресимиру вернуться в мир? Сотни адроанцев. Друзья. Боевые товарищи. Тысячи кезанцев, причем сотни из них – от руки самого Таниэля.
Каждый раз, закрывая глаза, он видел новое лицо. Иногда людей, которых убил. Иногда Тамаса или Влору. И иногда Ка-Поэль. Возможно, так подействовала мала, но сердце забилось быстрее, когда он увидел лицо девушки-дикарки.
Таниэль услышал скрип шагов и поднял голову. Сквозь дурман он разглядел Ка-Поэль, спускавшуюся по лестнице. Она подошла и хмуро посмотрела на него.
– Что такое?
Она дернула его за сорочку, потом схватилась за свою длинную накидку. Мундир. Проклятье! Сразу заметила.
Таниэль прикрыл ладонью шарик малы.
Ка-Поэль вытянула руку и неуловимым движением вытащила трубку у него изо рта.
– Ах ты, маленькая дрянь! – прошипел Таниэль. – Отдай.
Он пытался поймать ее, но она отпрыгнула и встала посреди комнаты, победно усмехаясь.
– Ка-Поэль, принеси мне трубку.
Она покачала головой.
Таниэль тяжело задышал. Глаза внезапно затянуло пеленой, то ли от малы, то ли от ярости. После недолгой борьбы с собой он снова уселся в гамак.
– Отдай мне ее.
Таниэль свесил ноги с гамака и попытался встать, но волна тошноты накатила даже сильнее, чем когда он открывал третий глаз, чтобы увидеть Иное. Он опустился в гамак, кровь стучала в ушах.
– Бездна!.. – прошептал он, хватаясь за виски. – У меня совсем не осталось сил.
Ка-Поэль положила трубку на табурет в дальнем углу комнаты.
– Не оставляй ее там, – произнес Таниэль ослабевшим голосом. – Принеси ее мне.
Девушка опять покачала головой, стащила с себя накидку и, прежде чем он успел возразить, накрыла ей Таниэля до плеч.
Он оттолкнул накидку:
– Ты простудишься.
Ка-Поэль указала на него.
– Сейчас же лето. Со мной все в порядке.
Она снова укрыла его.
Таниэль опять откинул накидку:
– Я не ребенок.
Что-то сверкнуло в ее глазах. Она забрала у него накидку и бросила на пол.
– Поэль, что…
Собственный сдавленный крик помешал ему договорить: она закинула ногу на гамак и уселась прямо ему на колени. Затем пошевелила бедрами, устраиваясь поудобнее, и сердце Таниэля забилось быстрее. В тесноте кабинки их лица почти соприкоснулись.
