— Варенька… Будет у тебя счастье!
— С тобою было бы. У сердца тебя носила бы всю жизнь. С тобой в море поплыла бы. Дай мне руку твою и посмотри мне в глаза. Пустое болтала я тут, верно одно — не будет мне счастья без тебя. Вот я и вся сказалась…
Пустынный огромный берег молчал, камни громоздились над камнями, песок не шуршал — было тихо, и только слышался всплеск накатной воды, ленивой и сонной.
Варька смотрела вдаль, поверх голышей на море и тоже молчала. Ей казалось, что стоит только открыть душу перед любимым человеком, как тот встрепенется, удивится и тоже раскроет свою, и будет на земле все хорошо.
Сидят они оба у моря, два человека, и каждый думает о своем. Вода тихая, она опоясывает берег, и над водой и над скалами последняя чайка неистово летает, играя серебряными от луны крыльями.
«Сколько лет может прожить человек на свете? Пятьдесят, сто, больше… И почему, когда человек рождается, то у всех праздник, а когда умирает, то горе? А вот если бы я умерла — ни праздника, ни горя!» — задумчиво говорила себе Варька. Она облокотилась на плетень и вдруг увидела Марию, которая шла, опустив голову, рядом с Водовозовым. Он специально взял ее под локоть и хитро улыбнулся.
«Хм. Куда это они пошли? На праздник или на горе?!» Поравнялись с ней.
— А-а, Варюха!.. — сказал Водовозов.
— Здравствуй, Варя, — поклонилась Мария.
— Вы куда? — спросила Варька.
Водовозов ответил:
— А мы с собрания. Ты почему не была?
— Я отработалась. Павла жду. У нас будет свое собрание.
Водовозов захохотал:
— Кто же из вас председатель?
— Рыбный промысел! Женихов пока еще себе не ищем. Успеется… За двадцать нам только… чуть-чуть.
Мария отдернула руку от Водовозова и покраснела.
Варька рассмеялась громко и заливисто.
— Иди, иди, чать больная-то жена глаз не выцарапает!
За поселком виднелись скалы и море. Сквозь туманную пелену неба тускло светило огромное дымчатое солнце, и жидкий свет его мягко ложился на камни, а тени в расщелинах были мрачные, чугунные. Не слышно ни ветра, ни прибоя, ни птиц. Разносился по поселку веселый Варькин смех, перекрывая злой лай некормленных собак Водовозова.
Мария быстро пошла вперед: «Посмеялась… А что она, как с цепи сорвалась?! Вот схожу, жену его, Агашу, успокою. До нее, наверно, дошли сплетни, что Водовозов сватается за меня. Он мечется: у него хозяйство и некому за домом смотреть. Детей нет и жена умирает… Человек он, вроде, неплохой, кому-то станет хорошим мужем, от пьянства его отучить можно… Тяжело ему, как и мне. Годы прошли — а жизни не видела. Да… жизнь, как обещание бесконечное, все ждешь и ждешь, когда настоящая-то исполнится… Посмотрим, Варечка, как ты жизнь свою устроишь. Будешь или не будешь искать женихов».
