Мистик указал трибундой, на этот раз на скалы, и произнес:
— Парватах-патах.
Перед их изумленным взором возникла тропа, извивающаяся среди скал.
— Мы пойдем в мой ашрам, — дал указание Вьяса. — Судама, иди впереди и показывай дорогу.
Вьяса склонил голову, показывая, что они могут следовать за Судамой.
Нимаи все еще сжимал чашку, до половины наполненную вином; только Гопал удерживал его от падения. Вьяса поторапливал, и Гопал обнаружил, что идет рядом с тем, кого Вьяса называл Судамой.
— Как он заставляет тропинки и двери появляться и исчезать? — спросил Гопал, заставая его врасплох.
— Ты имеешь в виду Вьясу?
— Да.
Судаму, похоже, не смутил этот вопрос.
— Они всегда были здесь, скрытые с глаз, как солнце в облачный день. Вьяса умеет наводить и разгонять облака.
— А-а-а, — протянул Гопал, не понимая и почти сожалея, что спросил. Он поспешил вперед от проворного мистика, который подгонял посохом Нимаи, чтобы тот не отставал, пока они не добрались по горной тропе до большого уступа.
Вьяса подошел к краю, и его высокая фигура выделялась на фоне красного неба. Садившееся солнце проливало свой неяркий свет на мистика, смотревшего на горную дорогу, извивающуюся внизу, в долине и ведущую к воротам Радхакунды.
— Вот они, — сказал Вьяса, указывая на зарево движущихся факелов.
Нимаи, который уже был в состоянии стоять на ногах, хотя и слегка пошатываясь, рванулся к краю скалы. Гопал последовал за ним, боясь, что его друг не сможет остановиться, но Нимаи все же остановился. Глядя вниз на Радхакунду, двое друзей ощущали страшную тревогу, как будто события предыдущих дней вновь повторялись. Глухие звуки боевых горнов из морских раковин доносились снизу, показывая путь к беззащитному городу.
— Это все, что осталось от армии Дроны? — спросил Нимаи.
— Боюсь, что нет, — ответил Вьяса. — Это, дети мои, армия Кали.
Несметные полчища, освещенные факелами, вооруженные копьями, трезубцами, дубинами и мечами, подобно ордам насекомых, покрывали дно каньона и создавая ощущение, что дорога ожила. Сияние доспехов ракшас, едущих верхом на слонах, делало их еще больше. Каждый бивень зверя был разрисован теми же символами, которые Гопал видел в Голоке. Украшения из золотых колец позванивали в мерцании покрытых броней колесниц на конной тяге. За конниками шли ряды пеших копьеносцев, которые сверху выглядели как гигантская змея, ползущая в долине.
Неожиданно что-то привлекло внимание Судамы.
— Идите сюда, — предупредил он. — Ложитесь.
