— И все из-за этой ленты?
— Наверняка! — сказала она. — Должно быть, по какой-то причине она много значит для кого-то. Но почему же все-таки Джо был так напуган?
— Если вы знали, что он собирается исчезнуть, зачем было давать его жене пятьсот долларов, чтобы она обратилась в детективное агентство и начала его розыски?
— Джо пообещал связаться со мной, как только где-нибудь устроится. Я не получала от него известий в течение трех дней и начала беспокоиться. Испугалась, что он оказался прав и кто-то действительно собирался убить его из-за этой ленты.
— И все-таки не понимаю, почему вы…
— Неужели вы не видите? — нетерпеливо перебила она. — Если кто-то убил Джо из-за того, что было записано на той ленте, почему не предположить, что этот кто-то догадался, что мне тоже обо всем известно? Допустим, они решили обрубить все концы и удостовериться, что я ничего не расскажу?
Это казалось вполне логичным.
— А как насчет того парня, Амоса Хэкета? Он мог знать о существовании ленты?
— Не думаю.
— А Джордан? Его любят на студии?
— Я бы не сказала. Коул слишком эгоцентричен. К тому же не в его привычках молчать, когда он считает, что кто-то не прав или некомпетентен.
— Значит, у него могут быть враги в «Юнайтед уорлд»?
— Думаю, что да.
— Может ли Джо Бакстер быть одним из этих людей?
Она ошарашенно посмотрела на меня.
— Джо?
— Есть какие-нибудь причины, по которым он мог бы стать его врагом?
— Мне кажется, нет.
Я закурил сигарету.
— А может, Джо использует ленту в каких-то своих личных целях? — предположил я. — Ну хотя бы для того, чтобы шантажировать Джордана… А исчезновение служит ему прикрытием.
— Только не Джо, — сказала она упавшим голосом, но в нем не было ни тени уверенности. Я предпринял еще одну попытку.
— Дора, эта невоздержанная на язык брюнеточка… Вы сказали, что она — глаза и уши «Юнайтед уорлд». Может быть, ей тоже известно о ленте?
Во взгляде Елены появилась неподдельная тревога.
— Она и в самом деле много подслушивает. И уж наверняка в курсе каждого телефонного разговора Сайруса. Но я сомневаюсь, что она знает о ленте. Нет, не думаю.
— Она может, кстати, много чего знать и о врагах Джордана, — сказал я. — Реальных или потенциальных. Я мог бы поговорить с ней.
— Вы не скажете ей о ленте… если она не знает?
— Я проверну все это крайне осторожно, — пообещал я. — Может быть, она еще на студии?
— Я сейчас узнаю.
Елена направилась к телефону, а я допил свой мартини. Позвонив, она вернулась и села на диван.
