– Что вам надо?
– О небо! Ну и гостеприимство! – сказал Просперо. – Я ищу мессира Сципиона. Он здесь?
– Здесь? Мессир Сципион? С какой стати? Иезус Мария! Кто вы такой, чтобы задавать такие вопросы?
– Я буду вам благодарен, если вы для начала ответите мне.
– Так вот что, господин хороший, мессир Сципион уехал, как нынче делают все.
– Уехал? Куда?
– Куда? Откуда мне знать? Возможно, в Лаванью или в свой загородный дом в Аккуи. А может, подальше. И как вам в голову пришло искать его здесь?
– Во имя Господа, что здесь происходит, что с вами всеми случилось?
– Случилось? – Старик презрительно усмехнулся. – Вы что, с луны свалились?
Он вышел из узкой двери и поднял фонарь так, что тот осветил двери напротив.
– Видите это?
Но Просперо ничего не видел.
– Видите – что? – спросил он.
И опять послышалось то же хихиканье вампира.
– Крест, благородный господин. Крест.
Просперо присмотрелся повнимательнее. На противоположной двери он смутно различил крест, грубо намалеванный чем-то красным.
– Ну крест. И что же? – переспросил он.
– Что же? Иезус Мария! Зараженный дом! Чума! Они все мертвы.
– Чума? – Просперо похолодел. – У вас чума?
– Господь ниспослал ее нам, как ниспослал Он пламень на Содом и Гоморру, устав от грехов человеческих. Говорят, она пришла из Неаполя, куда была ниспослана в наказание этим безбожным бандитам, посягнувшим на святыни Рима и самого папу. Многие удрали, как мессир Сципион, будто можно избежать кары Божьей. Мессир Тривальзио и его французы заперлись в Кастеллетто, как будто стены могут остановить гнев Господа. Поверьте, благородный господин, вы прибыли в Геную в недобрый час. Здесь остались лишь мертвецы, которым все безразлично, да бедняки вроде меня, которым некуда деться. – Он снова недобро хихикнул и повернулся, чтобы войти в дом. – Идите с Богом, благородный господин. Идите с Богом.
Но Просперо остался. Даже когда дверь уже закрылась, он все еще стоял, прислушиваясь к удаляющемуся шарканью. Наконец он стряхнул оцепенение, вскочил в седло и с брезгливостью человека, попавшего в нечистое место, тронулся сквозь мрак вниз, к воде, по крутым узким и опасным улочкам.
Лошадь ему следовало оставить в конюшне «Мерканти». Постоялый двор выходил на набережную с тем же названием. Между ним и гостиницей в Кьяванти, где Просперо взял лошадь, была почтовая связь.
Поскольку друга, от которого он мог получить помощь, не было в Генуе и все остальные, к кому он мог обратиться, скорее всего, тоже отсутствовали, а городские ворота в этот час были уже заперты, Просперо вряд ли удалось бы выбраться из этого некрополя. Осталось лишь надеяться на ночлег в гостинице «Мерканти». Утро вечера мудренее.
