– Несомненно. – Свенсон выбрал сигарету из своего серебряного портсигара. Его голос снова звучал интеллигентно.
– Хотя должен признать, что, когда вода стала прибывать, мое сердце ушло в пятки. Вы поступили правильно, решительно двигаясь вперед, – сказал он Фелпсу. – Малейшие колебания могли нас погубить.
Фелпс содрогнулся.
– В таких ситуациях думать некогда. Хотя теперь можно понять, почему авантюристы такие угрюмые. – Он со значением посмотрел на Чаня. Тот ничего не сказал, потому что разглядывал длинный багровый шрам на груди доктора. Свенсон глубоко затянулся, а потом решил предложить свой портсигар другим.
– Разве сигареты не намокли? – спросил Чань.
– Видите ли, они были здесь.
Свенсон защелкнул портсигар, а потом снова открыл его.
– Закрывается плотно, как створки раковины. Хотите затянуться? Табак очень помогает взбодриться.
– От него у меня болят глаза, – сказал Чань.
– В самом деле? Как странно.
Кардинал поспешил сменить тему до того, как Свенсон вспомнит о своем намерении осмотреть его.
– Нам нужно уходить, как только высохнет одежда,
– Еще нужна еда, – брюзгливо заявил Фелпс, принявший предложение Свенсона. Он закашлялся и продолжил:
– И отдых, и информация.
– Но мы уже много узнали, – сказал Свенсон.
– Эта новая взрывчатка, стеклянные пули, в которых заключены эмоции, а не воспоминания.
– Мы абсолютно не представляем, что это значит.
– Пока нет, но вы когда-нибудь пробовали гашиш?
– Прошу прощения, – сказал Фелпс.
– Я думаю о стекле – в нем ярость, чисто эмоциональное состояние.
– Вы думаете, что стекло содержит гашиш?
– Совсем нет. Задумайтесь о Хасане ибн Саббахе и его секте ассасинов, которые превращались в убийц, полностью лишенных собственной воли, под воздействием религии и наркотиков. То же у культа убийц-тугов в Индии: фимиам, заклинания, наркотический напиток сома – принцип тот же.
– Похоже на Процесс, – заметил Чань.
Фелпсу удалось закончить, не поперхнувшись.
– Стекло может служить наркотиком, и все же, если в стеклянных дисках не заключены воспоминания, то где инструкции. Без них, без мысли, как Вандаарифф сможет направлять тех, кто будет ими поражен?
– Вероятно, он и не может. – Свенсон печально вздохнул. – Не забудьте, что этот человек верит в свою алхимическую религию. Мы совершим ошибку, если станем искать логику во всех его действиях.
Чань знал, что доктор прав – он видел встревоживший его блеск в глазах Вандаариффа, однако не стал ничего рассказывать ни об «элементных» стеклянных пластинках, ни о слишком быстром восстановлении сил. Ему следовало описать все произошедшее с ним здесь и сейчас: если кто-то и сможет понять, так это Свенсон, но тогда пришлось бы позволить ему осмотреть рану при всех. Чань подождал, пока доктор подбрасывал уголь в печь, а потом медленно и осторожно напряг мышцы спины. Он не почувствовал ни боли, ни каких-либо помех для движений. Могло быть так, что Вандаарифф просто исцелил его, а спутников только удивил и напугал его ужасный шрам?
