– Вы так долго не видели света, что могли превратиться в крота.
Чань моргнул и разглядел мягкое кресло. В нем сидел, одетый в деловой костюм, поверх которого был клеенчатый фартук, Роберт Вандаарифф.
– Вы под моей защитой.
Вандаарифф оперся на тонкую черную трость, встал и подошел к столу. Он ступал неуверенно, и, когда вышел на свет, оказалось, что лицо его испещрено морщинами.
– Реинкарнация не красит вас. – Голос Чаня был хриплым. – Вы похожи на вареную рыбу.
– А вы еще себя не видели в зеркале.
– Теперь, когда я в сознании, могу я получить свою одежду?
– Вам холодно?
– Я голый.
– Вы стесняетесь? – Вандаарифф оценивающе взглянул на тело Чаня. – Красивый мужчина – конечно, если не обращать внимания на шрамы. Так много шрамов… в основном ножевые, грубо зашитые. Но ваше лицо… раны серьезные, и большинство людей сочтут их ужасающими, я в этом уверен. Ваши глаза необычно чувствительны – даже когда вы спите, то морщитесь от света фонаря. Не возражаете, если я спрошу о причине?
– Кавалерийский хлыст.
– Жестоко. Как давно это случилось?
– Где моя одежда?
– Не имею представления. Сожжена? Нет, кардинал Чань, вы сейчас почти такой, каким появились на свет. Одна из причин – затруднить ваш побег, если вы окажетесь настолько изобретательным, что попытаетесь. Но главное: так вас легче исследовать.
– С какой целью?
– Отличный вопрос. Вместо ответа спрошу вас, раз уж мы беседуем. Что вы помните?
Повисла пауза. Чань знал, что его неспособность вспомнить что-либо после ранения в лесу была прямым результатом манипуляций, проделанных Вандаариффом. Поскольку сказать ему было нечего, единственной надеждой было спровоцировать собеседника.
– Я помню, как саблей выпустил вам кишки на дирижабле.
– Но это был вовсе не я, – миролюбиво ответил Вандаарифф. – Это был бедный граф д’Орканц. Я находился в то время в Харшморт-хаус, где меня бросили прежние друзья.
– Вы имеете в виду, что они оставили там безмозглого идиота. Я видел вас – его, – и я видел все, что произошло в Парчфелдте! Как, черт побери, вы выжили? Толпа собиралась разорвать вас на куски.
– Очень хорошо. Дирижабль и завод. А еще? Что из последующих событий вы помните, кардинал Чань?
Чань натянул цепи и засопел.
– Если вы что-то сделали со мной, то обещаю вам…
– Сделал с вами? Я спас вашу жизнь.
– Ради чего?
– Еще один превосходный вопрос. Вы просто кладезь.
Чань повернулся на звук, раздавшийся слева от него – отодвинулась стенная панель. Вошел высокий человек в блестящем черном плаще, шелк прошелестел, задев дверной проем. Хотя он не был стар, у него были седые, совсем белые волосы до плеч, а кожа смуглая, как у малайского матроса. Он молча поклонился, а потом мягко произнес:
