Максимову стало неприятно. Все пережитое всколыхнулось в душе, отозвалось болью. Он с неприязнью смотрел на холеное, раздобревшее лицо Зайцева.
- Как живешь-то? - продолжал Зайцев, крепко держа руку Максимова.
Максимов отстранился.
- Живу нормально. Командую кораблями ОВРа.
- Тральщиками, что ли?
- Да, тральщиками, - нехотя ответил он.
- Стало быть, в самом фокусе жизни.
- Вроде так.
- А я только из Америки. Делами ленд-лиза занимался, - как бы невзначай сообщил Зайцев.
«Высоко взлетел!» - отметил про себя Максимов и не без иронии спросил:
- Товарищ Кормушенко тебе поспособствовал или кто другой?
Зайцев нахмурился:
- При чем тут Кормушелко? Было бы тебе известно, это - особое правительственное задание. Ты знаешь, через какое сито просеивают, прежде чем туда послать?!
- Полагаю, - нехотя отозвался Максимов. Зайцев как-то сразу потускнел, нахохлился, дал понять, что оскорблен в своих лучших чувствах.
- Ну, поддержал Кормушенко.
При всей внешней солидности Зайцев сейчас выглядел жалко.
- Извини, я тороплюсь на доклад к командованию, - козырнув, сказал Максимов и повернулся.
Он добрался до штаба флота, поднялся по ступеням, но дверь не открыл. Сперва глянул вниз - Зайцева уже не было. Максимов вернулся и зашагал по дороге, ведущей, в сопки, не отдавая себе отчета в том, куда идет. Он шел тяжелой походкой, потрясенный этой встречей.
Вернулся на корабль, снял шинель и только сел в кресло, как раздался телефонный звонок. В трубке послышался всегда мягкий, певучий голос начальника штаба ОВРа:
- Принимай нового командира.
- Кого именно?
- Тебе повезло. Из Америки прислали.
У Максимова сжалось сердце: так и знал, что это может случиться.
В трубке что-то прошуршало, и начштаба с укором спросил:
- Ты что же, разговаривать со мной не хочешь?
- Прошу извинить! Очень уж все это неожиданно, - неловко оправдывался Максимов.
- А-а-а… Тогда претензий не имею. Встреть командира, потолкуй с ним и позвони.
Максимов поднялся, схватил шинель и спешно начал собираться. «Пойду к члену Военного совета, - решил он, - все как есть расскажу». Он на минуту представил себе разговор с членом Военного совета. Тот выслушает, покачает головой: «Стыдитесь! Родина в опасности, а вы вздумали старые счеты сводить. Мало ли какие отношения складывались до войны! Извольте забыть о них. У нас один общий враг. Понимать надо…» Что на это ответишь?
Сбросив шинель, Максимов зашагал по каюте. Он силился убедить себя в том, что сейчас у него нет права ворошить прошлое. Служба службой, а дружба уже растоптана. Осталась служба, и надо нести ее как подобает.
