— Однако всего этого…
— Недостаточно? Так вот вам самое главное: в его пенале я нашел русскую большевистскую марку с портретом Ленина!
Слушатели были поражены.
— Марка погашена? — спросил Блэкмор.
— Нет, на вид чистая. Но, может быть, Бузи вывел штемпель. Марка синего цвета. Портрет Ленина и по сторонам «14x14».
— Неужели Бузи находился в переписке с большевиками?
— Во всяком случае он является поклонником, а значит, и последователем Ленина. В этом же пенале лежало маленькое стеклышко — размером немного больше марки. Бузи, очевидно, хотел сделать что-то вроде медальона с портретом революционного вождя.
— Это очень серьезно! — сказал Блэкмор. Больное лицо его было очень озабочено. — Неужели эта зараза…
— Так вот почему мои прихожане перестали заглядывать в церковь! — сказал пастор. — Только пара тугих на ухо старух да глухой Джим. Мне приходится проповедовать слово божие глухим, а «имеющие уши» не хотят слушать меня.
— Надо немедленно сообщить начальнику полиции. Где Бузи?
— Я подверг его домашнему аресту, — ответил Россель.
— Хорошо сделали. Подумать только! Значит, эта красная чума добралась и до черной Либерии!
ИЗ-ЗА ПРЕКРАСНЫХ ГЛАЗ
Бузи не мог понять, за что его неожиданно схватили, связали и бросили на груду каучука в темном сарае.
«Неужели только за то, что я взял немного пота с шеи?»…
Какие еще неприятности ожидают его…
Бузи лежал на твердых каучуковых шариках и думал о своей судьбе.
Ему вспомнилась родная деревня в плодородной горной равнине, по которой бродят стада антилоп и буйволов. Невысокие холмы, поросшие тропическим лесом, а в лесу — звери, птицы. Охота на слонов, чистый воздух, яркое солнце. Как он был счастлив тогда!
Их деревня — как и другие в этой отдаленной части Либерии — жила коммуной: вместе пасли скот, вместе охотились, делили добычу и приплод.
Там, в низменной прибрежной полосе, жили «цивилизованные» негры, которые ходили в европейских костюмах, торговали, играли на гармониях, на жестяных трубах, литаврах и тромбонах, пили ром и играли в карты. Обо всем этом Бузи знал по рассказам односельчан, бывавших в столице Либерии — Монровии, куда они ездили на буйволах продавать плоды земли и слоновую кость.
Время от времени в деревне появлялись «цивилизованные» негры в странных, неудобных костюмах. Иногда приезжали и белые и вели переговоры со старшинами о найме рабочих для каучуковых плантаций. Вербовщики пускали в ход все — обманы, насилие, подкуп старшин, — чтобы только закабалить побольше рабочих. Практиковались агентами американских плантаторов даже похищения.
