Въ 10 час. вечера мы снялись съ якоря, простившись съ священникомъ и Л. Гавриловымъ, которые возвратились на берегъ. Переходъ нашъ изъ Петровскаго до м. Анива былъ очень неудаченъ. Противные вѣтры дули почти все время перехода. Спустившись южнѣе мыса Терпѣнія, мы почувствовали большую перемѣну въ температурѣ. Сдѣлалось гораздо теплѣе, туманы прекратились. Мысъ Терпѣнія можетъ, кажется, считаться, южною оконечностью суроваго Охотскаго моря. Во все время перехода разговоръ вертѣлся на занятіи Сахалина, на дѣйствіяхъ въ Приамурскомъ краѣ и на разборѣ дѣйствій россійско-американской компаніи. Насчетъ занятія Сахалина Невельской говорилъ въ Петровскомъ и по выходѣ оттуда, что такъ какъ позднее время уже, то онъ полагаетъ оставить въ Анивѣ постъ изъ 10-ти человѣкъ, въ знакъ политическаго занятія острова Сахалина, а остальной дессантъ оставить зимовать съ «Николаемъ» въ гавани «Императора Николая», съ тѣмъ чтобы я раннею весною пришелъ въ Аниву и занялъ пунктъ, который найду наиболѣе удобнымъ и выгоднымъ. Постъ изъ 10-ти чел. долженъ былъ встать на мѣстѣ, удаленномъ отъ японскихъ заселеній. Прекрасная погода, встрѣтившая насъ у мыса Анива, совершенно измѣнила намѣренія Невельского. Онъ началъ поговаривать, что находитъ необходимымъ занять нынѣшнею же осенью Аниву, поставивъ постъ по возможности ближе къ японцамъ и потому этого дѣла не можетъ поручить Рудановскому, а приглашаетъ меня остаться зимовать на Сахалинѣ. Я, конечно, изъявилъ свою готовность; но высказалъ свое мнѣніе, что, не имѣя еще никакихъ положительныхъ свѣдѣній объ японцахъ, нельзя рѣшить дѣло окончательно, тѣмъ болѣе, что по распоряженію Невельского поручикъ Орловъ долженъ былъ съ половины августа собирать свѣдѣнія о японцахъ и жителяхъ Сахалина, для чего онъ долженъ былъ отъ мѣста его высадки съ «Байкала», подъ 51о, пройти весь восточный берегъ Сахалина до мыса Крильона, гдѣ назначено было ему дожидать насъ до половины сентября. На случай, если бы мы не пришли къ этому времени, онъ долженъ былъ пробираться на мѣсто назначенное для высадки, т. е. бухту Томари-Анива (собственно Томари означаетъ — бухту, гавань). Итакъ, странно было рѣшить что нибудь прежде свиданія съ Орловымъ. Мнѣ жаль было послѣ, что я спорилъ насчетъ этого съ Невельскимъ, но мнѣ досадно было слушать неосновательныя и мало серьезныя разсужденія о дѣлѣ, котораго неудачное исполненіе могло произвести очень дурное вліяніе на наши отношенія къ Японіи и Китаю, да и на самое владѣніе Сахалиномъ и его жителями.
