Въ Сицкомъ, еще до пріѣзда, приняты были ею мѣры для устройства жизни въ то-же подобіе незабвеннаго Шипмоунткасля. Заказаны были новая каменная ограда и левъ съ гербомъ на воротахъ, знакомые уже нашему читателю. Многочисленная, оплывшая отъ бездѣйствія въ продолженіе долгаго отсутствія господъ, дворня была заранѣе обмыта, выбрита, острижена, облечена въ безукоризненные черные и ливрейные фраки, обута въ сапоги безъ коблуковъ, — «чтобъ на ходу не стучали,» писала княгиня своему управляющему, — и мягко выступала теперь по коврамъ и паркетамъ, внимательная, степенная и безмолвная… Изъ за-границы ожидались оставленные тамъ всякіе экипажи. Присланнымъ изъ Москвы живописцемъ изготовлена была для большой гостиной копія съ портрета старика князя Шастунова, такъ какъ князь Ларіонъ не соглашался на перенесеніе оригинала изъ своихъ покоевъ, а по понятію Аглаи Константиновны «dans un premier salon надо непремѣнно un portrait d'ancétre…» Monsieur Vittorio, главный исполнитель ея распоряженій и мажордомъ, велъ бдительный надзоръ за порученными наемнымъ и дворовымъ мастеровымъ всякими передѣлками и починками по дому, и ходилъ каждое утро со своими книгами и доносами къ княгинѣ, которая провѣряла первыя до малѣйшей копѣйки, а по вторымъ клала собственноручныя, большею частію строгія, резолюціи… Распредѣленіе времени «однажды навсегда» велось по хронометру покойнаго князя Михаила Васильевича, который Vittorio приказано было носить въ карманѣ жилета «въ особомъ кожаномъ мѣшечкѣ,» и по которому повѣрились черезъ день всѣ часы дома. Трапезы имѣли чисто англійскій характеръ: утромъ въ 10 часовъ сервировался первый завтракъ, breakfast — чай, масло, яйца, картофель и холодная говядина; въ 2 часа по-полудни подавали второй завтракъ, luncheon, — вѣрнѣе, цѣлый обѣдъ изъ 4 блюдъ, только безъ суда и безъ сладкаго. Обѣдали въ шесть, «car ces estomacs russes ne pourraient jamais attendre plus longtemps,» разсудила Аглая Константиновна. Между завтраками предоставлялось каждому дѣлать изъ себя что угодно; отъ 3-хъ часовъ до обѣда предполагались прогулки или поѣздки «en commun, любоваться на виды,» — время это теперь занято было репетиціями. «Для серьезныхъ людей» подлѣ столовой устроена была readingroom, читальня, гдѣ на большомъ кругломъ столѣ разложены были Indépendance belge и Journal de St. Petersbourg, какія-то выписываемыя по старой памяти, бывшею посланницею Hannovers-nachrichten, и изъ русскихъ Сѣверная Пчела и Современникъ, «pour être au courant de la littérature nationale», покровительственно говорила владѣлица Сицкаго…
