— А женщины есть такія? спросилъ онъ, усмѣхаясь въ свою очередь.
— Женщина только тогда и свободна когда замужемъ, отвѣчала безъ улыбки она на это.
— Et où est donc le jeune prince? послышался въ это время громкій вопросъ княгини.
Monsieur Vittorio, къ которому относились эти слова, кинулся было къ дверямъ… Но въ ту же минуту въ столовую вошелъ самъ le jeune prince, то есть сынъ княгини, мальчикъ лѣтъ одиннадцати, съ замѣчательно для его лѣтъ опредѣлившимися, холодными чертами лица, очень напоминавшаго лице матери, тщательно причесанный и разодѣтый. Его сопровождали два его наставника: молодой, здоровый Англичанинъ гувернеръ, и еще болѣе молодой студентъ, взятый княгинею изъ Москвы на лѣто „для русскаго языка.“.
— Ты всегда опаздываешь, Basile, замѣтила княгиня сыну, цѣлуя его въ щеку.
— Я одѣвался, maman! отозвался онъ недовольнымъ тономъ, словно правый.
— Очень заботливъ всегда на счетъ своихъ туалетовъ! въ полголоса и улыбаясь сообщила княгиня сосѣду своему Шигарев).
— Мальчикъ, извѣстно, рано встающій, самъ себя умывающій! немедленно загаерничалъ тотъ; — князенька, золота шапочка, шелкова кисточка, дайте свою ручку бральянтовую!
Мальчикъ положилъ нехотя руку въ протянутые пальцы Шигарева; онъ ихъ тотчасъ-же стиснулъ и щелкнулъ языкомъ, изображая звукъ прихлопнувшагося замка.
Князекъ спокойными глазами глянулъ ему въ лице, высвободилъ руку, — и пошелъ садиться, въ сопровожденіи своихъ надзирателей.
— Лина, сказалъ онъ прямо противъ него сидѣвшей сестрѣ,- ты въ театрѣ была?
— Почемъ ты знаешь? улыбнулась она.
— Семенъ Петровичъ мнѣ сказалъ, — онъ кивнулъ на усаживавшагося подлѣ него студента, — онъ все время глядѣлъ на тебя изъ за занавѣски, когда ты шла.
Студентъ покраснѣлъ до самыхъ волосъ и пробормоталъ что-то, чего никто не разслышалъ…
— Да, я была въ театрѣ, сказала княжна — и опять заговорила съ землемѣромъ.
— И она была! началъ снова мальчикъ, указывая кивкомъ на Ольгу Елпидифоровну;- что вы тамъ всѣ дѣлаете?
— Мы тамъ театръ будемъ играть, душечка! отозвалась бойкая барышня.
— Вы актерками, стало быть будете?
— Актерками, ангелъ мой, актерками. Какая душка! И она расхохоталась на весь столъ.
— А я ни за что не хочу быть актеромъ! съ презрительной гримаской проговорилъ Basile.
— Не актеромъ, бретеромъ будешь, всѣхъ шпагой насквозь, заголосилъ опять Шигаревъ, — князекъ-пѣтушокъ, золотой гребешокъ… длинъ, длинъ… И схвативъ два ножа, онъ принялся подражать сабельному лязгу.
