Я снова открыл рот, чтобы возразить, она остановила меня уже совсем строптиво:
— Не перебивайте меня, говорю я вам. Вы скажете, что вы с нею хлопочете о делах попечительства, что она избрала именно вас для этих хлопот, что ни у кого нет столько свободного времени для этих хлопот, сколько у вас? Кого вы этим обманете? Ни для кого не тайна поведение госпожи Чельцовой и ее прежние отношения к вам.
— Вот как? — засмеялся я нервным смехом. — Для меня, по крайней мере, они тайна!
— Шутки вовсе неуместны, — возвысила голос Анна Петровна. — Я вам назову десятки людей из вашего же круга, которые указывают пальцами на эти отношения.
— Значит, я прав, что дело касалось сплетен? — опять раздражился я.
— Дело не в сплетнях, а в вопросе о спасении моей дочери! — ответила она.
— Что ж, ваша дочь вам жаловалась? — спросил я.
— До нее, слава богу, не доходит и сотой доли тех слухов, которые доходят до меня, до моих племянника и племянницы, до моих друзей.
— И вы считаете нужным, чтобы заставить молчать всех негодяев, которые от безделья выдумывают всякие гадости? К несчастью, я не могу этого сделать, да если бы и мог, то не стал бы унижаться до этой грязи.
— Да, но вы можете порвать всякие сношения с госпожой Чельцовой!
Я громко рассмеялся.
— Я не шестнадцатилетняя девушка, которая должна бояться за свою репутацию.
— Но вы должны бояться за спокойствие своей жены.
— Мы настолько любим и уважаем друг друга, что никакие сплетни не нарушат нашего спокойствия.
— Вы любите и уважаете жену! — воскликнула Анна Петровна. — Полноте! Если бы вы любила и уважали ее, вы никогда не грязнили бы себя близостью с такими ничтожными тварями, как Чельцова, Вы путаетесь в этой грязи и имеете дерзость приходить от этой твари к своей жене.
Это меня сразу взорвало: я сам смутно сознавал, что мне не следовало бы допускать Чельцову до игры со мною в кошки и мышки, которая немного тешила и забавляла меня, когда я был юношей, и которая теперь прекратилась бы разом, как только я сказал бы Чельцовой, что я женат. Я иногда сам досадовал на себя за то, что я не порвал всяких отношений с этой женщиной, которая ни на минуту не увлекала меня, никогда не была моей любовницей. Кто не прав, тот сердится, и я запальчиво ответил Анне Петровне:
— Я попросил бы вас не учить меня поведению. Это вы можете делать в своей школе.
— Я бы ни одной минуты не подумала заниматься этим неблагодарным делом, если бы моя дочь не имела несчастия быть вашей женой, — ответила Анна Петровна с выражением пренебрежения ко мне.
