— Я никакъ не могу-съ въ нищетѣ жить…
— А будете, если она васъ выгонитъ! А вотъ если бы вы теперь пришли къ ней да прикрикнули бы на нее, она и дала бы вамъ крупный кушъ. Хоть обезпечили бы себа на время!
Запугиванья, совѣты и подзадориванья пьяной компаніи шутниковъ доводили, наконецъ, Александра Семеновича до того, что онъ набирался пьянаго задора и шелъ въ женѣ въ буйномъ настроеніи.
— Вамъ что нужно? — раздавался гнѣвный вопросъ жены при его появленіи.
— Я пришелъ… Какъ ты смѣешь… — начиналъ мужъ, тараща пьяные глаза.
— Вы пьяны? Идите вонъ! — приказывала жена.
— Я мужъ!.. я по этапу! — бормоталъ онъ, сжимая кулаки.
— Вонъ! — еще разъ звучало надъ нимъ.
— Я тебя… въ бараній рогъ! Я мужъ… по этапу! — бормоталъ онъ, хватаясь за первую попавшуюся вещь.
Раздавался гнѣвный звонокъ жены.
— Заприте его куда-нибудь! — приказывала она явившемуся слугѣ.
Слуга бралъ въ охапку барахтавшагося и кричавшаго барина и исполнялъ приказаніе барыни, присоединяя къ этому нѣсколько толчковъ и пинковъ пьяному бѣдняку отъ себя.
Послѣ одной изъ такихъ сценъ Марья Александровна встрѣтила названнаго крестнаго папашу со слезами и вриками.
— Вышлите, вышлите его изъ Петербурга!
— Кого? За что? Успокойся! — волновался старецъ, ничего не понимая.
— Мужа, мужа вышлите! — топала она ножкой.
— Да за что? — тревожно спрашивалъ старецъ.
— Я не хочу его видѣть! — кричала она.
— Да этого нельзя! — уговаривалъ старикъ.
— А я хочу, я хочу, чтобы его выслали! — сердилась она.
— Да какое же я имѣю право высылать людей изъ Петербурга? — пожималъ плечами старикъ.
— Ну, хлопочите, чтобъ удалили, хлопочите! — кричала она. — Никакой пустой просьбы не хотите исполнить, а говорите, что любите! Противный! Меня бить, тиранить, позорить онъ будетъ, а вамъ ничего! Чтобы завтра же онъ былъ высланъ!
— Успокойся! Успокойся! — уговаривалъ ее старецъ. — Ну, въ командировку я могу назначить… Правда, онъ ничего не умѣетъ дѣлать… Ну, перевести его можно въ другой городъ… конечно, его тамъ скоро выгонятъ…
— Выслать, выслать его! — плакала она капризными слезами.
— Да ты успокойся! Развести васъ лучше всего!
Старецъ даже просіялъ, озаренный этою геніальною мыслью. Марья Александровна вдругъ успокоилась и совсѣмъ серьезно спросила:
— Онъ денегъ за это потребуетъ?
— Зачѣмъ. Можно все такъ устроить… ну, тамъ причины найти… Я заплачу за разводъ… Тогда ты будешь моя!
Марья Александровна залилась смѣхомъ.
— Ахъ, какая я дѣвочка! Какъ это мнѣ самой не пришло въ голову! Что же надо дѣлать?
