- Прорвемся! - бросил мне майор коротко. [40]
В любое мгновение снаряд мог врезаться в наш учебно-тренировочный истребитель, не приспособленный для ведения воздушной разведки. Но этого не случилось. Каким-то чудом мы невредимыми прорвались сквозь этот огонь и вышли в новый район, где, как предполагалось, укрылись наши войска.
УТИ- 4 шел над большим лесным массивом. На прилегавших к нему полях и в населенных пунктах мы видели людей. Судя по всему, это были войска. Но чьи они -наши или вражеские? Чтобы определить их принадлежность, мы подали сигнал Серебрякову и Астахову держаться на высоте. Сами же снизились метров до 150 и, покачивая крыльями, прошлись вдоль опушки леса, затем над каким-то хуторком. И тут я увидел, что люди приветливо махали нам руками. Мы снизились еще немного, и я выбросил из кабины вымпел над самым людным местом. Не заметить его было невозможно.
- Идем в соседний район, - сказал Жарков.
Этот район, по сути, находился рядом. Еще при подходе к нему мы увидели: здесь шел бой. Наши войска находились в окружении. Им во что бы то ни стало необходимо было сбросить вымпелы.
По нашему сигналу истребители прикрытия поднялись на высоту около 3000 метров. Маневрируя по курсу, они отвлекали внимание вражеских зенитчиков, вызывали огонь на себя. Это было опасно, очень опасно. Но благодаря их маневрам мы проскочили в район расположения наших войск, сбросили им два вымпела и, прижимаясь к вершинам деревьев, ушли из зоны обстрела зенитных батарей врага с набором высоты.
Неожиданно взгляд мой задержался на правом бензобаке. Из него тонкой серебристой струйкой бил бензин. Тревожно стало на душе. И без того запас горючего у нас был минимальным. Теперь же из-за этой течи дотянуть до своего аэродрома нам ни за что не удастся. Вынужденная посадка неизбежна. Важно своевременно выбрать для этого подходящую площадку, чтобы не разбить самолет. Не исключалась и другая опасность. При таком разбрызгивании бензина истребитель мог загореться. Для этого достаточно одной искры.
Наше положение еще более осложнилось, когда в небе появились две пары «мессершмиттов». Серебряков и Астахов заметили их вовремя. В небе разгорелся бой. Нам с Жарковым делать здесь было нечего. На нашем УТИ-4 вооружения не было. Мы снизились и на предельно возможной [41] скорости стали уходить на свою, не занятую врагом территорию.
Однако уйти далеко не удалось. Горючее кончилось раньше, чем мы предполагали. Мотор остановился. Самолет планировал к земле. Нужно садиться. Но где? Перед нами неровное поле, за ним овраг, глубокий и длинный. Едва перетянув через него, Жарков приземлил машину на фюзеляж. В кабинах мы не задержались, тотчас же спрыгнули на землю.
