Вспоминая некоторые подробности условий работы и жизни личного состава нашего полка в боевых условиях, хочется еще раз подчеркнуть, что такую невероятно тяжелую физическую и моральную нагрузку, такие лишения и невзгоды мог выдержать только наш, советский солдат, воспитанный и закаленный ленинской партией.
Лицом к лицу
Было это в январе, когда мне пришлось столкнуться буквально лицом к лицу с фашистским летчиком
«Мессершмитта-109». На этот раз «мессеры» пытались атаковать «илы» на подходе к линии фронта над Азовским морем. Я первым заметил противника выше нашей группы и немедленно передал по радио:
- Орлы! Справа выше пара «худых». Слышу спокойный голос Авдеева:
- Орлы! В атаку!
Внезапно появилась вторая пара «мессеров», которая свалилась на шестерку «илов». Пришлось и нам, группе непосредственного прикрытия, вступить в бой. Отбивая очередную атаку «мессера», я успел развернуть свою машину ему в лоб. Фашист не принял лобовой, резко взмыл почти вертикально вверх. Я рванулся за ним и оказался в нескольких десятках метров от него, совсем рядом: вижу нижнюю часть фюзеляжа, черно-белые кресты на плоскостях. Мы оба, мой «як» и «мессер», лезем вверх. Скорость быстро падает. Вот фашист повернул свою машину и я на миг увидел его лицо, в шлемофоне, без очков, наши взгляды встретились. Что же делать дальше, как изловчиться и дать по нему очередь? Конечно же, и фашистский летчик думает о том же. Оба хорошо понимаем - кто свалится без скорости первым, тот и будет сбит.
Мой «як» уже качается из-за малой скорости, на пределе. Давлю левой рукой на секторы газа и шага винта, а сам не свожу взгляда с «мессера».
Вижу, фашист закачался, скорость потеряна, и в тот же миг сваливается вниз, в пикирование. Я уже готов был торжествовать: в упор, думаю, расстреляю. Но машина не слушается, вздрагивает, вот-вот сорвется в штопор. Этого допустить никак нельзя. Плавно перевожу ее в пикирование, но враг быстро уходит, дистанция увеличивается. Мне его уже не догнать. Какая досада! Даю длинную очередь вдогонку по «мессеру», но, увы, безрезультатно. Мы, выходит, посмотрели друг на друга и чинно разошлись. Такого не должно быть, ведь я в маневре получил преимущество, однако реализовать его не сумел. Кроме того, оторвался от ведущего группы и остался один. Па максимальной скорости пытаюсь догнать своих, кручу кругом головой, но никого не вижу - ни «илов», ни «яков». Выше меня, на пересекающихся курсах проносится какой-то «як», быстро пристраиваюсь к нему. Рассмотрел номер - «28». Да это же мой командир звена Саша Румянцев! Только непонятно, почему он один и тоже отстал?
