Прошла еще неделя. Курсанты летали, набирались опыта, я же терпеливо ждал своего часа. И вот он наступил. Кочетков назначил день полета на УТИ-4. Вечером я еще раз внимательно прочитал свои записи, вспомнил скорости полета, порядок выполнения пилотажа в зоне, подготовил летное снаряжение и с беспокойством лег спать. Лишь бы не подвела погода!
…Кочетков пилотировал сам. Набрал высоту 2000 метров и, ничего не говоря, начал выполнять непрерывно комплекс за комплексом фигуры сложного пилотажа на предельных режимах, с максимальными перегрузками. Переворот, петля, иммельман; полуторная бочка, петля, боевой разворот, восходящая двойная бочка и опять новый каскад фигур высшего пилотажа. В короткие паузы между комплексами он внимательно смотрел па меня в зеркало, установленное на борту передней кабины.
Встретившись с вопросительным взглядом инструктора, я взялся за ручку управления и несколько раз покачал ею из стороны в сторону, что означало: «Прошу разрешения взять управление». Кочетков ответил тем же сигналом: «Добро». Взяв управление, я повторил каждую кочетковскую фигуру с предельными перегрузками. Старался выполнять все энергично, как говорили у нас, по-истребительски, хотя сознавал, что допускал ошибки. Кочетков, видимо, остался доволен и показал жестом: «Давай на посадку!» «Вот как! - промелькнула мысль. - Даже доверил посадку. Это уже хорошо».
Зарулив к посадочному знаку «Т», я первым выскочил из кабины и с трепетом стал ждать, что скажет инструктор. Бросит: «Нет!»-и все, моя судьба решена. Кочетков не спеша спрыгнул на землю, снял парашют и с улыбкой сказал только два слова:
- Будешь летать.
Я вспыхнул от радости. Позже мне стало известно: не все руководители эскадрильи поддерживали Кочеткова. Он доказывал им, что в аварии не столько виновен Воронов, сколько те, кто при смене старта не учел сложности взлета и забыл о наличии высокого препятствия на границе аэродрома. Инструктор настойчиво защищал своего ученика, стараясь подчеркнуть его летные качества.
Полет на УТИ-4 не был случайным. Кочеткову надо было окончательно убедиться, не произошло ли у меня психологического надрыва, не появилось ли чувство боязни воздуха, не отразилась ли на физическом состоянии длительная потеря сознания. Он испытывал меня на прочность, чтобы сказать потом: «Да» или «Нет».
Такие люди никогда не забываются.
Не ищи того, чего нельзя найти…
Ввод в строй молодых летчиков шел ускоренным темпом. Летали каждый день: программа обучения на
