В первые же месяцы молодожены попытались изменить быт. Переставили мебель, завели попугайчика, стали ходить в кино и на прогулки. Как и раньше, основным и единственным источником финансов были пенсия и приработок Светланы Георгиевны. Но ведь она знала, на что шла, и радовалась, что Гриша расшевелился, начал искать работу. Он читал объявления, кому-то звонил, куда-то ездил. Говорил, что вот-вот будет что-то солидное. И действительно, через полгода стал подрабатывать. Не каждый день, но все же два-три раза в неделю, не деньгами, так продуктами какая-то фирма с ним рассчитывалась. Ей, блокаднице, такое даже больше нравилось. Пережив блокаду, она с трепетом относилась к любой еде, как символу жизни и спасения. Когда Светлана Георгиевна размачивала в чае кусочек батона трехдневной давности и с удовольствием его съедала, молодежь ее не понимала. В какое время мы живем, говорили они, неужели нельзя есть мягкое, свежее, а сухари — выбросить. Нет, отвечала она, все это стоит денег и труда. А чтобы сын или невестка действительно не выбросили остатки еды на помойку, она их прятала и незаметно вечерком или рано утром, когда они еще спали, потихоньку съедала.
Нет, скупой старая женщина никогда не была. На еду денег не жалела. В доме всегда были сыр и колбаса, мясо и рыба, а к чаю пряники, нередко вафельный тортик. Другое дело, каких усилий ей стоило найти это все подешевле, чтобы хватило на каждый день. Григория и Эльвиру это не интересовало, а мать уже давно жила в своем мирке, не откровенничая с ними. Заботиться о сыне и его жене Светлана Георгиевна считала своим естественным, неоспоримым материнским долгом. И потом, когда между супругами возникнут нелады, она все равно будет их опекать. Сама же свела их вместе, оправдывалась перед собой, пусть живут, как хотят.
Через год родился внук, слабенький, бледненький: сказался недостаток фруктов и витаминов. И на плечи бабушки легла еще одна забота. Приносить детское питание, — своего молока у Эльвиры было мало. Стирать пеленки, — в суете молодые не успевали. Готовить на всех также пришлось ей. Первое время после свадьбы готовила невестка, теперь же стало не до того. В семье накапливались усталость, недосып, раздражение. Денег не хватало. Светлана Георгиевна реже ходила на приработки, ведь в доме она была нужнее. Григорий стал упрекать ее, что больше тратит на еду. Пыталась она ему объяснить, что нет у нее времени, как прежде, ездить по всему городу, искать что где подешевле. Что надо побыстрее возвращаться домой. А все равно оставалась виноватой. Молча, безропотно уходила от скандалов, не обижаясь на явную несправедливость. Видела, что им тоже трудно, что без нее им трудно.
