Бред какой-то, подумала Екатерина Павловна и выбросила бумаги в мусорное ведро, но через полчаса достала их, разгладила рукой и стала читать. В перечне домашних вещей были указаны телевизор, холодильник, Васина шуба, кожаное пальто и другие предметы помельче: сервиз, магнитофон, часы, пылесос, книги…
Только сейчас Екатерина Павловна сообразила, что Полина ни разу не была у них в доме и не могла знать, что в нем есть. «Вася, — ахнула про себя она, — сын участвовал в составлении заявления». Это открытие повергло ее в шок. Младший Вася, молчаливый, с глазами отца мальчик, тенью стоял за этой подлой бумагой. Екатерину Павловну не возмутил поступок Полины, он показался ей даже естественным для той женщины, которую она видела на кладбище. Но Вася, маленький Вася!..
Впервые после смерти мужа Екатерина Павловна не смогла на следующий день выйти на работу. Целый день она пролежала не вставая, объективно, как врач, определив, что у нее гипертонический криз. На другое утро она решила, что в суд не пойдет. Вся эта история казалась ей абсурдной и никчемной. Как это так, — она не жена Васи, а кто же тогда? Претензии Полины на наследство казались ей совсем дикими. Все приобреталось ей и мужем совместно. Сын — другое дело, его доля бесспорна, пусть возьмет, что захочет, ей не жалко, хотя после такого предательства отношение к нему резко изменилось.
Но идти в суд все-таки пришлось. Повторная повестка, звонок из суда на работу вынудили Пастухову явиться.
Она перенесла с достоинством весь этот кошмар разбирательства ее супружеской жизни с Василием, скрупулезный подсчет тряпок и вещей, выяснение, где и когда все это куплено. В присутствии Полины и ее сына она не проявила ни малейшего волнения. В память о любимом муже она не могла себе позволить расслабиться в слезах или в гневе.
Процесс длился два дня. Приговор был вынесен в соответствии с существующим законом: нерасторгнутый брак влечет недействительность последующей регистрации брака. Соответственно, номинальная жена становилась законной наследницей. Разумеется, суд учел долю незаконной супруги, как сособственницы, и пропорционально вложенным средствам оставил ей часть имущества.
Суд явно сочувствовал Пастуховой и с трудом удерживался от раздражения и упреков в адрес Полины и младшего Василия. Но иск был правомерен. Мораль и право разошлись в разные стороны в этом необычном деле.
По решению суда Полине передавались дача и автомашина. Екатерине — все домашнее имущество и денежный вклад в сберкассе. В данной ситуации суд смог удовлетворить вариант, предложенный ответчицей, хотя первая жена требовала деньги, а с машиной связываться не хотела.
