— Ты, что ли, дядя Ферапонт? Лазаешь тут в неурочное время… — тихо сказал он.
— А то кто ж, — выдохнул Ферапонт, сразу признавший Прошку. — Ты, гляжу, живой остался? Бог тебя спас. А вот нашего хозяина Бориса Васильевича Шеина Бог прибрал. Царствие ему небесное!
— Знаю, — кивнул Прошка. — Я видел, как он поднял в воздух цельную польскую батарею. Геройский был у тебя хозяин.
— Ты, видать, больше моего знаешь. Стало быть, надо тебя с собой захватить для того, чтобы в точности исполнить последнюю волю нашего батюшки.
— Ладно, о его последней воле после расскажешь, — заторопился Прошка. — А сейчас нам с тобой самое время ноги уносить отсюда, пока не поздно.
— Вот и я про то, — согласился Ферапонт. — Ты, помнится, говорил о каком-то подземном ходе из крепости?..
— Точно. Начинается он во дворе кабака Кузьмы Окорокова. Знаешь такого?
— Как не знать? Да только дом-то его вместе с кабаком сгорел до тла. Пожгли его вороги, я сам видел…
— Не беда, дядя Ферапонт, авось да небось выберемся. А это шкатулка, что у тебя в руках — все твои пожитки?
— Все. Пожитки наши жидки, — усмехнулся Ферапонт. — Успел из дома только эту шкатулку спасти перед тем, как ворвались к нам святотатцы и разбойники, чтобы грабить да жечь. В ней, Прошка, все теперь мое достояние. В ней, да вот в этом чекане. Топорик этот завсегда при воеводе был, как оберег. А вот в последнюю свою вылазку на врага не взял его воевода с собой. Так я тебе его дам, ты ведь с ним половчее управишься в случае чего…
— Чекан — это хорошо. Побъемся еще! А вот золото, брильянты в твоей шкатулке — это на том свете нам не понадобится, — усмехнулся Прошка, тут же приведя строки из Евангелия, которые часто повторял станичный голова Сусалов: — «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют, и где воры подкапывают и крадут».
— Нет, братец, здесь лежит куда большая для меня драгоценность — послание батюшки воеводы к нашей матушке Евдокии Никитичне. Нельзя даже помыслить, чтобы сие послание попало в лапы нечистого…
— Тихо! — неожиданно прервал Ферапонта Прошка. — Упомянул нечистого, он тут как тут! Чертей во плоти целых пятеро…
Действительно, недалеко от беглецов прошли, гремя оружием, пятеро королевских наемников, все еще продолжавших рыскать по крепости в поисках живых защитников и хоть каких-нибудь ценностей.
— Пронесло, — переведя дух, перекрестился Ферапонт.
— Иди за мной и не отставай, — сказал Прошка, направляясь в ту сторону, где находилось кабацкое пепелище.
