Т.е. для меня понятия «народ» здесь не наблюдалось. Уж больно разен люд. От явных скандинавов, англо-саксонских качков на пляжах до черных евреев — марокканцев.
Но некоторая общность все-таки есть. Умных много.
Характерно, что максимальное число преступлений в стране — жульничество. Не то, что у нас — пьяная бытовуха (до 70 %).
Но думаю, что Россия в расширении этого спектра им еще поможет.
Общность есть еще и в распрямлении от ущербности. Даже у старшего поколения. Дети-то поднимаются уже, просто, не ощутив этого на своей шкуре. А меня поразило, что в той или иной степени почти все мои знакомые свое еврейство (как же нас талантливо этому научили!) воспринимали как врожденный недостаток. Даже у самых, как мне казалось, железобетонных. И вот теперь, осознав, вербализуют свою беду.
Какая массовая работа душ!
Отдельная общность русских душ. Потому что, даже подготовившись к тому, что иврита можно совсем не знать (и по-русски тебя поймут), все равно ходишь ошарашенный: куда ж это я попал?!
В базилике Константина, куда меня привез Сохнутовский автобус, есть отверстие, куда христианин может засунуть руку и прикоснуться к святому для него камню — Голгофе. Само тело горы спрятано под многочисленными драпировками. Не видно, но хотя бы осязаемо!
Стою в очереди, оглядываюсь, а за мной стоит бОльшая часть автобуса. Т. е. в автобусе явно больше православных, чем прочих. За 6 экскурсий для приезжих не видел ни одного пассажира своих автобусов под кипой. Наверно, наши приезжают туда, в основном, все-таки атеистами. И приобретают веру (укрепляются в ней) уже там.
В другой поездке запомнилась перекличка отъезжающих:
Шиленко? — Мы — 4 человека …
Козлов? — Мы — 3 человека …
Серов? — Я — один Шниппер — Мы — Двое Калинин, и т. д.
Совершенно славянские лица и беззаботный переход с русского на иврит.
Кроме переехавших на ПМЖ, здесь тысячи (если не десятки тысяч) молдаван, украинцев, русских, приехавших на заработки. Я застал спад деловой активности, а на пике их еще больше.
Работы много, особенно квалифицированной. Поэтому спрос на русских (а мы все там русские — и это не из-за языка, а устройства мозгов) велик. У производящей процессоры всемирно известной компании Интел два головных предприятия — одно в Израиле. Четверть сотрудников — из России. На кафедрах технических вузов и в лабораториях, в ядерном центре — картина похожая.
Ненужные на остановившей свои заводы, действительно, Родине, люди приезжают сюда, в первую очередь, работать. Но, даже обретя достойную работу, иные не выдерживают и возвращаются в Россию, на Украину, кому где было суждено родиться.
