. Вопрос очень серьезный, Эллиот, очень серьезный.
— Вы хотите сказать, — спросил я, — что вы обеспокоены тем, что пишет Гетлиф?
С хитрецой и, я бы сказал, несколько свысока Гэй ответил:
— У меня есть совершенно особая причина быть обеспокоенным тем, что пишет Гетлиф.
— Иными словами, вы хотели бы помочь составить большинство?
— Э-э, нет, мой милый! Вы что думаете, я на своем веку не видел подобных воззваний? Пусть этими мелочишками занимаются люди помоложе. Если им нужно сколотить большинство, это их дело. Я предоставляю им самим разбираться в своих сварах. Уверен, что они прекрасно справятся. Молодежь у нас отличная. Гетлиф — отличный молодой человек. Браун — тоже отличный молодой человек. Нет, нет, я не собираюсь принимать ничью сторону в мелких разногласиях между членами колледжа. Пройдет несколько лет, и все встанет на свое место. Нет, мой милый, суть дела совсем не в этом!
— В чем же суть дела?
— Я хочу обратить ваше внимание на одну весьма примечательную особенность этого сообщения.
— Какую именно?
— Подойдите сюда и взгляните. Вот так, через мое плечо. Вы видите эти слова: «Суд старейшин»? Вы совершенно уверены, что их видите?
Я сказал, что вижу.
После того как я несколько раз подтвердил это, он позволил мне вернуться к своему креслу.
— Так! И что это вам говорит?
Я в замешательстве покачал головой.
— Ну, как же так? Это называется, что вы в курсе дела? И это говорит мне юрист? Скажите, кто самый старшин член этого колледжа?
— Вы, без сомнения!
— Вот именно! И в этом-то и есть суть, мой милый. Не кажется ли вам странным, что, когда суд старейшин заседал, — я полагаю, что заседал он по поводу этой неприятности с Гетлифом, хоть это в данном случае совершенно неважно, — так вот, не кажется ли вам странным, что никто не пригласил меня занять принадлежащее мне по праву место?
И Гэй вскинул свою величественную голову.
— Я бы никогда не подумал… — начал я.
— Но вы должны были подумать. Вас не удивляет, что меня не только не пригласили занять принадлежащее мне по праву место, но еще всячески пытались отговорить от этого? Я получил несколько писем от ректора, в которых он намекал, что это, изволите ли видеть, может оказаться мне не под силу! Писем, переполненных самыми лестными отзывами, но… соловья баснями не кормят, мой милый! Он даже намекал на то, что я, видите ли, не буду в состоянии приезжать в колледж. Чистейший вздор! В конце концов суд мог бы заседать и летом. Разве нет? Или уж если им так не терпелось, не вижу, что им мешало собираться здесь, у меня? Если Магомет не идет к горе… Да, да! Вот именно! Но нет, они обращаются со мной, как будто я не нахожусь в compos mentis
