— Вы от этого старикана так просто не отвяжетесь. Он вас ни за что не отпустит в восемь часов. На вашем месте я распорядился бы, чтобы вам оставили закусить чего-нибудь.
Когда я шел до Мэдингли-роуд, судьба, по-видимому, решила всерьез подшутить надо мной. С моей стороны вообще было ошибкой идти пешком, так как начался дождь, настойчивый и сильный; улица была темна; Гэй жил около обсерватории, и огни обсерватории маячили где-то вдалеке. Струйки дождя текли мне за ворот плаща; я чувствовал, как намокает спина моего пиджака и края рукавов.
Когда я вошел в переднюю, миловидная молоденькая экономка Гэя с недоумением уставилась на меня и спросила с иностранным акцентом, не хочу ли я полотенце.
Через открытую дверь до нас донесся громкий голос Гэя:
— Никакого полотенца он не хочет. Он хочет заняться делом. Вот это, будьте уверены, он хочет!
С недоумевающим видом она ввела меня в кабинет, где возле пылающего камина восседал в кресле Гэй. Шея его была обмотана шарфом. Перед ним, установленный на подлокотниках кресла, стоял большой поднос, и он, вооружившись ложкой, расправлялся со своим ужином.
— Вот его-то мне и надо, — сказал Гэй. По всей вероятности, он узнал меня. — Ну как? Промокли? Уверен, что нет. — Он пощупал плечо и рукав моего пиджака. — Пустяки, — объявил он. — Разве это называется промокнуть. Вы еще не знаете нашего английского климата, милочка, — обратился он к экономке. — Превосходный климат, всем климатам климат! Благодаря ему только мы и стали тем, что мы есть. Нисколько в этом не сомневаюсь. — Он уставился на меня выцветшими глазами. — Садитесь, прошу вас, Эллиот! Прошу вас, садитесь и наслаждайтесь жизнью.
Я был слишком поглощен неудобствами, которые мне приходилось испытывать, и мне было совсем не смешно. Что же касается его экономки, то у меня сложилось впечатление, что, при всей своей миловидности, она начисто лишена чувства юмора… Недоумевающая гримаска так и застыла на ее лице.
— Предложите, будьте добры, нашему гостю чашечку какао, — сказал ей Гэй.
Нет, поспешил я вмешаться, какао я не пью.
— А вот это зря, мой милый. Превосходный напиток — какао! Да, я иной раз пью его по десять чашек в день. Вот как!
Можно ли мне закурить, осведомился я.
— А вот это уж для вас не полезно. И для меня тоже. В это время года мне приходится беречь свои бронхи. В мои годы неприятности с бронхами совершенно излишни. Доктора говорят, что это может кончиться воспалением легких. Избавитель от старости — вот как называли воспаление легких в дни моего детства. Избавитель от старости! Бр-р, как это неприятно звучит. Нет, я не собираюсь так просто сдаваться. Можете быть в этом совершенно уверены! Не сдамся, и все!
