— Что ты скажешь, сорвиголова? — обратился я к Азамату.
— Нормально отвоевали. Всё, как положено — вели дистанционный бой и победили противника за счёт преимущества в оружии.
— Значит, по вашему мнению, всё хорошо?
— Ну почему же, — ответил Жихарь. — Бойцов учить надо, и думаю, надо больше внимания уделить конной подготовке.
— Да, это конечно правильно, но вот я буду задавать вопросы, а вы постарайтесь дать мне на них ответы. Итак, вопрос первый — как мы добирались до Булгара? Войска смогли перебросить за три захода, причём заблаговременно организовав для этого специальную базу. Это нормально?
— Да в общем-то, нет, — ответил Жихарь. Войска должны попадать на место сразу.
— Значит, один недостаток во всём произошедшем мы уже нашли. Пошли дальше. Для переброшенного батальона пришлось купить шестьсот лошадей. Вы думаете, у города слишком много денег или всегда в дальнейшем будет возможность где-то купить столько лошадей, сколько надо?
— Да, расходы получились большие, но другого выхода не было.
— А я и не ищу крайних. Просто рассуждаю, что надо сделать, чтобы такое не повторялось. А надо построить транспортные суда, способные за один раз принять на борт сто воинов с лошадьми и доставить их в нужное место по реке. Любой. И на каждую роту должно быть своё судно. А все бойцы должны быть конными. Изик, в первую очередь тебя касается, пока не найдём нового мастера, корабельщики тебе будут подчиняться. А вам, товарищи командиры, обеспечить обучение воинов, чтобы они чувствовали себя в седле как степняки. Понятно?
— Так точно.
— Теперь пошли дальше. Вы считали, сколько мы гранат выстрелили при первой атаке? Нет? А я посчитал. Несколько тысяч. И смогли уничтожить только пять тысяч врагов. Это правильно? По моим оценкам, там не должно было оставаться никого живого. Что это может означать? Либо гранаты оказались неэффективны, либо не сработали. Мышонок, оружейники — вам вопрос. Нужна более мощная взрывчатка и при взрыве должно образовываться больше осколков, и они должны быть большего размера. Пока я к такому выводу пришёл. Так что, работайте.
— Дальше. Почему мы ушли, когда враг был деморализован и не мог оказать нам сопротивления? Сработала привычка? А потом проявляли героизм и сражались с врагами чуть ли не врукопашную. Надо было идти в атаку и добить врага, не способного сопротивляться, как это было сделано под Пьянском. Почему никто об этом не подумал? Не хватило соображаловки или просто лень было подумать? Что скажешь, Жихарь?
