Он помолчал, пыхтя трубкой и глядя в рассветное окно – обдумывал мой ультиматум. Потом также молча нажал кнопку под крышкой письменного стола. Дверь тут же распахнулась, на пороге стоял мой конвоир.
– Обыскать, – вяло сказал ему Сафонов.
– Товарищ генерал, я уже…
– Обыскать! – повторил Сафонов.
Охранник своими граблями снова прощупал на мне каждый сантиметр, даже заставил снять туфли. Потом выпрямился:
– Чисто, товарищ генерал.
Сафонов пыхнул трубкой, потом сказал:
– Ясно… Обыскать второго и всю камеру. Срочно.
– А как же?.. – Конвоир показал на меня глазами.
– Оставь его мне. Если что, я справлюсь. Выполняй.
– Слушаюсь! – И охранник выскочил из кабинета.
– Так… – произнес Сафонов тем же спокойным тоном, словно мы с ним сидели не в СИЗО, а в ресторане «Village Kitchen». – Значит, фильм снят. Кстати, снят или смонтирован из тамошней хроники?
– Илья Валерьевич, сначала наше дело должно быть закрыто за отсутствием доказательств…
Он снова пыхнул трубкой, рассматривая меня своими уже проснувшимися и ясными голубыми глазами.
– Между прочим, зэки обычно не ставят ультиматумы своим адвокатам. И какой метраж фильма?
Я молчал. Или он выполнит мое условие, или… Впрочем, что «или», я, если честно, не знал.
– Ладно, подождем, – сказал Сафонов и выбил докуренную трубку в привинченную к столу металлическую пепельницу. Потом стал чистить трубку красивым тонким шампуром с ершиком.
Тут из коридора донеслись громкие бегущие шаги, дверь снова распахнулась, и конвоир, вбегая, протянул Сафонову мою флэшку с налипшей на ней жвачкой.
– Вот, товарищ генерал!
– Молодцы, – сказал ему Сафонов и стал крошечным – маникюрным, что ли, – ножиком брезгливо счищать жвачку с пластикового корпуса флэшки. – Кто нашел?
– Я, товарищ генерал! – вытянулся конвоир.
– Получишь повышение.
– Служу России!
– Теперь выйди.
– Слушаюсь! – Обрадованный конвоир строевым шагом вышел и закрыл дверь.
Сафонов поднял на меня голубые глаза.
– Лузер, – сказал он спокойно. – Опять ты проиграл. А знаешь почему? Потому что твоя мать не дала мне ни разу, сука! Пошел в камеру, тля! – И снова нажал кнопку вызова охраны.
Но в тот момент, когда конвоир открывал дверь, я успел сказать:
– Я горжусь своей матерью! Теперь еще больше, чем раньше!
Сафонов посмотрел на моего конвоира и вяло приказал:
– В «заморозку»…
А через два дня прямо из «заморозки» меня увезли в Лысково Московской области, в психбольницу № 614.
