– Ладно. Только не отрывайся… – сказал «шкаф».
А теперь представьте такую картину: по Садовому кольцу сквозь мартовскую метель катит зеленый «фордик», а за ним впритык движется грозный черный «Роллс-Ройс», как крейсер за лодкой сомалийских пиратов, похитивших заложника. На площади Маяковского мы поворачиваем налево и по Первой Брестской поднимаемся до Грузинского Вала, а оттуда – слегка оторвавшись от «Роллс-Ройса», – на Тверскую к ресторану «Саперави». Ася берет принцессу за одну руку, я за вторую, и так, по-семейному, мы входим в ресторан. Усатый швейцар, опознав Асю, улыбается до ушей: «О, гамарджоба! Наша принцесса пришла!» Сарита принимает это на свой счет и польщенно кланяется ему: «Thank you, сэр!» После чего мы сдаем свои дубленки в гардероб и входим в ресторан. «О, гамарджоба, принцесса!» – говорит Асе еще один грузин, хозяин ресторана. Сарита ревниво смотрит на Асю, но молчит. Почти все столики заняты, но хозяин находит нам свободный и приносит Асе деревянную скамеечку – накладку на кресло под попу, чтобы Асе было удобно сидеть за взрослым столом. Тут в дверях ресторана появляются потные «шкаф» и его напарник-«комод», находят нас глазами, успокаиваются, показывают хозяину ресторана свои «корочки» и садятся у входа за маленький столик. Я делаю заказ и говорю официанту: «Скажи повару, что у меня сегодня две настоящие принцессы – одна наша, а вторая – из Африки! Шашлык должен быть королевский!» Через пятнадцать минут высокий и худой как жердь шеф-повар Ираклий в белом переднике и высоком белом колпаке лично выкатывает из кухни мангал с дымящимися шашлыками и через весь зал катит к нашему столику. Сарита докладывает нам с Асей, что учится в Гнесинке на певицу, «шкаф» и «комод» пьют чай из стаканов-«армуды» в серебряных подстаканниках, светская беседа двух моих музыкальных принцесс и шашлыки оказываются действительно королевскими, счет тоже. Мучительно думая, что мне теперь делать с этой африканской принцессой и можно ли ехать с ней к моей сестре, я расплачиваюсь, мы выходим из зала, одеваемся в гардеробе, и я, подавая Сарите дубленку, обнимаю ее со спины. А она как бы мельком отбрасывает голову назад и щекой касается моей щеки, но тут… «Шкаф» и «комод» клином втискиваются между нами и шепчут мне на ухо: «Даже не думай, понял?!» После чего берут ее под руки, что-то говорят, показывая на часы, про Гнесинку и уводят на улицу, в «Роллс-Ройс». Ася, у которой «плохие дяди» отняли настоящую принцессу, плачет навзрыд всю дорогу до дома, сестра устраивает мне разнос за расстроенного ребенка, и я в одиночестве уезжаю к себе. С тех пор я перестал искать принцесс на московских улицах, а через год и вообще ушел в армию, в морские десантники. До этой войны полмира обошел на нашем авианосце «Кутузов» – ну, который нам французы построили. Но до Свазиленда так и не доехал. Зато каждый март думал: а не махнуть ли в Африку, в Лобамбу, столицу Свазиленда? А вдруг моя Сарита уже стала королевой, и меня там ждет королевский прием? Но теперь, конечно, всё, куда я с этой культей поеду? Теперь она, бедняжка, останется без короля…
