Справа от него сидел художник-«яблочник», требовавший от американской компании «Apple» миллион айфонов для всех членов российской партии «Яблоко».
– А вы знаете программу Явлинского «Земля-дома-дороги»? – спросил «яблочник». – Если бы она была принята в две тысячи девятом году…
– Ха! – перебил его Владимир Ильич. – Если бы после моей смег’ти Сосо не свег’нул мою Новую экономическую политику!.. – И Ленин-Акопян посмотрел на меня: – Кстати, товаг’ищ писатель! Вы начали писать мою биог’афию?
– Конечно, Владимир Ильич…
– В каком вы пег’иоде?
– Прошел неудачное покушение вашего старшего брата на императора Александра и визит вашей матушки к императору с просьбой о помиловании.
– Но вы помните, что я тогда сказал: «Мы пойдем дг’угим путем!»
– Конечно, Владимир Ильич.
– А вы г’азвенчали эти мег’зкие слухи, что наша матушка, будучи в юности фг’ейлиной импег’атг’ицы, была любовницей импег’атог’а?
– Безусловно, Владимир Ильич.
– Спасибо. Это было опубликовано в «Известиях» двадцать лет назад, я потг’ебовал г’асстг’елять главного г’едактог’а, но его так и не г’асстг’еляли.
– Игорь Голембиовский. Он уже умер, Владимир Ильич. Кушайте.
Владимир Ильич посопел, успокаиваясь, и принялся за еду.
– И еще! – не унимался «лимоновец». – Почему он ничего не сказал о культуре и свободе слова? Неужели у нас уже нет ни того, ни другого?
Тут мой сосед справа, страдающий булемией, резко поднялся и, сдерживая рвоту, убежал в туалет. Еще один псих, сидевший от меня наискосок, украдкой достал из кармана пижамы пакет с куркумой и быстро насыпал в свой суп. Он почему-то был убежден, что куркума нейтрализует действие психотропных лекарств. Но к нему тут же подошел двухметроворостый санитар, за шкирку поднял со скамьи и, как котенка, унес в ординаторскую. А второй санитар отнес этот суп к помойному баку и вылил.
Издали, с другого стола, профессор N. украдкой из-под бровей бросил на меня тот же молниеносный взгляд, словно сверяя свою реакцию с моей, и тут же уставился в свою тарелку. А больше никаких происшествий за обедом не было. Каким образом тот несчастный получил с воли пакет с куркумой, я не знаю. Передачи от родственников разрешены раз в месяц, но, во-первых, их тщательно проверяют, а во-вторых, из-за уколов у нас нет никакого аппетита, и все деликатесы достаются медперсоналу.
По дороге из столовой меня, Ленина-Акопяна, «лимоновца» и «яблочника» вытащили из цепочки психов, идущих в палату, отвели в ординаторскую и всадили нам в задницы еще по уколу. Наверное, слышали наш более-менее связный разговор за столом. Приняв эту новую дозу не знаю чего, мы уже не разговаривали, а медленно добрели до своих коек и тут же уснули.
