— Вот вам, вот вам, — повторял он в каком-то исступлении, кося их свинцовым дождем. И фашисты, оставив десятки трупов, опрометью бросились назад, стремясь скрыться в зарослях на берегу. А через некоторое время раздался нарастающий гул моторов, и на поляну один за другим выползли танки. Со зловещим ревом они ринулись на валы. Казалось, ничто не может противостоять этим стальным чудовищам. Но как только танки приблизились вплотную, грохнул один взрыв, другой, третий. Это смельчаки, вышедшие из своих укрытий, забрасывали вражеские машины гранатами.
…Лишь поздно вечером, когда прекратились атаки и нервное напряжение несколько спало, Таранец вдруг ощутил слабость во всем теле. Вспомнил, что вот уже двое суток ничего не ел и не пил.
„СЧИТАЙТЕ НАС КОММУНИСТАМИ…“
Фронт давно ушел на восток, за сотни километров, а враг, не переставая, бомбил крепость. Перемычки обводных каналов были разрушены, и вода хлынула в подземелье. Не хватало боеприпасов, не было пищи. Люди голодали, превращались в ходячие скелеты. Но никто по-прежнему не выпускал из рук оружия. Даже раненые оставались в строю и, истекая кровью, собрав последние силы, не раз шли в штыковые атаки.
И на какие только ухищрения не пускались фашисты, чтобы сломить дух защитников крепости! Как-то в часы короткой передышки Иван Таранец услышал голос из репродуктора. Обращаясь к осажденным и отмечая их мужество, вражеские пропагандисты доказывали бесполезность сопротивления и предлагали «почетную капитуляцию», обещая всем жизнь, заботливый уход и питание.
В ответ на эту передачу кто-то из бойцов выбросил огромное полотнище, на котором кровью было написано:
«Умрем, но крепости не сдадим».
В ночь на 30 июня, после особенно ожесточенной бомбардировки майор Гаврилов решил предпринять отчаянную попытку прорыва через вражеское кольцо.
Было созвано открытое партийное собрание.
— Кто пойдет на прорыв? — обратился майор к бойцам.
Молча, в каком-то одержимом порыве один за другим поднимались люди, обессилевшими руками как можно крепче сжимая оружие.
Поднялся и Иван Таранец.
— Считайте нас коммунистами, — говорили бойцы, уходившие на прорыв.
В тот вечер все небо было залито багровым светом. Казалось, там тоже вспыхнул гигантский пожар. Отряд приблизился к реке Мухавец. Но едва бойцы вошли в воду, как гитлеровцы открыли по ним огонь.
Немногим удалось спастись. Кое-как перебравшись вплавь через реку, небольшая группа бойцов скрылась в лесу и, выбирая дороги поглуше, направилась туда, где должна была находиться, по их мнению, линия фронта. А позади слышались тяжелые глухие взрывы. Фашисты, видимо, снова бомбили крепость.
