– Ты просто обязана познакомиться с Коко! – заявила она мне по телефону. – Она – живое воплощение француженки. Она всегда великолепно одета, всегда с шарфом! Когда будешь в Париже, тебе нужно с ней встретиться. Я обо всем договорюсь!
И вот я в Париже. Я подхватываю купленную в подарок коробочку шоколада и спешу в Фобур Сен-Оноре, где живут Коко с Питером. Вечер прекрасный, небо ясное, снова стало тепло.
Харизма – это свобода быть самой собой.
Мишлен Танги
За большую медную ручку я открываю тяжелую дверь, вхожу во внутренний двор старинного здания, прохожу через него, подхожу к лифту и поднимаюсь наверх. Дверь открывает Питер – симпатичный, хорошо одетый мужчина средних лет. Очень ухоженный. И это неудивительно – ведь он много лет работал в журнале Vogue Hommes. Он проводит меня в квартиру, и у меня перехватывает дыхание. Квартира более всего напоминает декорацию к фильму. Очень романтическому фильму – если бы мне нужно было бы снимать сцену соблазнения, то я выбрала бы именно эту квартиру. Все выдержано в бордовых и красных тонах. Одна стена целиком выкрашена в красный цвет. Повсюду лежат ярко-розовые атласные подушки. На стенах – зеркала и маленькие лампы, украшенные хрустальными подвесками. А какая музыка звучит! Соблазнительный джаз. И, судя по всему, на кухне готовится что-то вкусное. Острое. Питер говорит, что он готовит отличные ребрышки.
– Как вам нравится наш город? – вежливо интересуется Питер.
Я отвечаю, что прекрасно провожу здесь время. Я не спрашиваю, где его жена, потому что не хочу показаться навязчивой. Но на какую-то долю секунды мне кажется, что я оказалась в Марокко, перенеслась через Сену, и теперь меня соблазняет настоящий султан. Питер невероятно обаятелен. Он проводит меня в гостиную, берет мой жакет и исчезает с ним, а потом неожиданно появляется вновь. Говорит он очень быстро: сообщает, что Коко, ее сестра Изабелла и их мать вот-вот придут. Он проходит к бару – и открывает холодное шампанское. Питер наполняет высокий, узкий бокал, ждет, когда спадет пена, и передает бокал мне. Потом наливает шампанское себе, предлагает мне попробовать и придвигает ко мне маленькую тарелочку с самой тонко нарезанной салями, какую я когда-нибудь видела.
И еще оливки. Очень по-французски. Питер свободно переходит с английского на французский, с Парижа на Кейп-Код, с Мэна на Нью-Йорк и снова на Париж. Я вся в предвкушении встречи с Коко.
– О, вас ждет истинное наслаждение, – говорит Питер.
