Остоженка. От Остоженки до Тверской | страница 52

Большой Афанасьевский переулок, дома № 8 и 12

С левой стороны от бетонного монстра – небольшой садик со странноватыми скульптурами, а позади него находится двор, где таких скульптур еще больше. Это так называемый «Бурганов-центр» или «Сад культуры 500 лет Арбата».

Напротив – два замечательных литературных мемориальных памятника. Один из них – одноэтажный с мезонином домик (№ 8, законченный постройкой, как сказано в архивном документе, 28 июня 1818 г.), к которому были сделаны пристройки в 1884 г. и, вероятно, тогда же изменен фасад. Здесь в 1920-х гг. жил Н.К. фон Мекк, погибший в застенках Лубянки. Он был сыном той самой Надежды Филаретовны, прославившейся поддержкой в течение многих лет П.И. Чайковского. Н.К. фон Мекк стал председателем правления Московско-Казанской железной дороги, был женат на племяннице Чайковского А.Л. Давыдовой. Его арестовали вместе с многими техническими интеллигентами, которым приписали образование так называемой Промпартии. Это был один из первых политических процессов, инсценированных Сталиным. Почти всех участников процесса расстреляли.

Н.В. Станкевич, русский писатель, поэт, публицист, мыслитель

Этот дом, как было написано в контракте, сохранившемся в архиве, «с мезонином, крытый железом и оштукатуренный, внутри чисто раскрашенный», снял с 1 октября 1835 г. кандидат Московского университета Н.В. Станкевич, который был душой и организатором кружка молодых людей, объединенных общим интересом к философии Шеллинга и Гегеля, к литературе и истории.

Теплые воспоминания о кружке оставил Константин Аксаков: «У Станкевича собирались каждый день дружные с ним студенты его курса; кроме их, вышедшие прежде некоторые его товарищи… Кружок Станкевича был замечательное явление в умственной истории нашего общества… В этом кружке выработалось уже общее воззрение на Россию, на жизнь, на литературу, на мир – воззрение большею частию отрицательное. Искусственность российского классического патриотизма, претензии, наполнявшие нашу литературу, усилившаяся фабрикация стихов, неискренность печатного лиризма, все это породило справедливое желание простоты и искренности, породило сильное нападение на всякую фразу и эффект; и то и другое высказалось в кружке Станкевича, быть может впервые, как мнение целого общества людей. Кружок Станкевича, в который, как сказал я, входили и другие молодые люди, отличался самостоятельностью мнения, свободною от всякого авторитета…»