— Что?!
— Тебе надо лишь хорошенько сконцентрироваться, — ответил я. — Ты можешь использовать тело собаки, чтобы добраться до города. А там, может быть… может быть, мы сможем вернуть наши тела…
Мой голос прервался.
Это было именно что «может быть».
— Я действительно могу вселиться в собаку? — спросила Одра тоненьким голоском.
— Тебе придется, — ответил я. — И надо поторопиться, пока это тело не досталось упырям.
Я протянул руку — погладить собаку и успокоить ее, чтобы Одра могла войти в ее тело.
— Хороший песик. Хороший мальчик, — тихо произнес я.
Он поднял лоснящуюся черную голову.
Взглянул на меня.
Отвернулся и потрусил прочь.
— Держи его! — завопила Одра.
Пес трусил к воротам. Я бросился за ним.
Но остановился, заметив, что из грязи торчит что-то белое. Кость?
Я выдернул это из земли.
Да. Кость.
Неужели человеческая? От этой мысли меня передернуло.
Я испустил громкий протяжный свист.
Пес остановился. Повернулся и посмотрел на меня.
Я помахал костью — и он затрусил обратно. Я подержал кость перед ним, позволяя хорошенько ее обнюхать.
— Скорее, Одра! Сделай это сейчас! — прошептал я. — Вселись в его тело!
— Я… я не умею, — заплакала Одра. — Чтобы я превратилась в собаку? Это невозможно!
— Просто сконцентрируйся. Сконцентрируйся на том, чтобы войти в его тело — и все получится. Вот увидишь!
Я ждал, когда же Одра начнет действовать.
Пес облизывал кость.
— Скорее, Одра.
Пес облизывал мои пальцы большим мокрым языком.
— Одра, ну где ты там? — прошептал я.
— Здесь я, здесь. Концентрируюсь.
— Ты бы поторапливалась.
— Я пытаюсь! — закричала Одра. — Изо всех сил пытаюсь! Но не получается…
— Думай, Одра! Думай только о том, как в него вселиться! — настаивал я.
Пес потерся лбом о мои руки. Он снова высунул язык и лизнул мое запястье. Потом — совершенно неожиданно — его тело напряглось. Он вцепился мне зубами в запястье.
— Аааааааа! — завопил я и вырвал руку из его челюстей.
Пес заворчал. Потом задергался всем телом, взад и вперед, словно сражался с невидимым противником.
— Вот так, Одра! У тебя получается! Не останавливайся! — кричал я.
Пес яростно извивался. Он рухнул на землю и принялся кататься из стороны в сторону. Он дрыгал ногами. Гневно рычал. Потом его тело бессильно обмякло.
— Одра, ты еще здесь? — я уставился на застывшее тело собаки.
Она разинула пасть, тихонько взвизгнула, и я понял, что Одра смогла. Она была в теле пса.
— Да! — завопил я. — Теперь идем!
Мы промчались через кладбище и устремились вниз по склону Могильного Холма.
