Должен же кто-нибудь меня выслушать! — говорил я себе. Должен же кто-нибудь что-нибудь сделать!
* * *
Я добежал до угла и остановился, потрясенно ахнув. Под ногами захрустело битое стекло.
Стекла двух автомобилей, припаркованных у обочины, были разбиты вдребезги. Багажники и капоты смяты и искорежены, словно кто-то поработал над ними кувалдой.
Я поспешил дальше, глядя на горящие дома и гаражи. Из автомобиля, стоявшего на одной из подъездных дорожек, вырывалось пламя. Мусорные баки были опрокинуты.
Дверь ближайшего дома была распахнута настежь. Я слышал, как внутри надрывается младенец.
Окно на фасаде следующего дома было разнесено вдребезги. Ярко-оранжевое пламя лизало занавески.
Из почтового ящика на углу тоже вырывалось пламя. Еще две машины стояли покореженные, их ветровые стекла были разбиты в мелкое крошево.
По улице разносились гневные крики и пронзительный визг. Воздух звенел от панических воплей. Я увидел спасающихся бегством людей в пижамах и халатах.
В конце квартала деревья стояли в огне. Я увидел опрокинутый на бок микроавтобус с изрезанными шинами. Черный тяжелый дым душил, жег глаза.
Щурясь сквозь дым, я увидел упыря. Темная фигура двигалась сквозь огонь, переходя от дома к дому, сокрушая все на своем пути.
Откуда-то издалека доносились завывания сирен. Вскоре сирены надрывались уже со всех сторон. Пожарные сирены… полицейские сирены…
Это все — моя вина, с ужасом думал я. Это все — моя вина. Это я сбил то раздвоенное надгробье. Это я позволил ему вырваться с кладбища.
Упырь устремился на другую сторону улицы. Он принялся раскачивать автомобиль, пока тот не грохнулся набок. Визгливый хохот заглушил отчаянные вопли людей в горящих домах.
Это все — моя вина… Это все — моя вина…
Эти слова стучали у меня в голове.
А потом я увидел, как я — мое тело — бросилось на пожарника, сражавшегося с огнем. Упырь протянул руку и вырвал у мужчины пожарный топор.
— Эй! А ну верни! — пожарник бросился на упыря.
Но упырь бешено замахнулся топором. Пожарник отпрянул.
Упырь выскочил на улицу и хватил топором по почтовому ящику.
Ящик развалился надвое. Столбик рухнул и откатился в сторону.
Упырь бросился к гаражу и принялся остервенело рубить его дверь.
Дверь раскололась. Упырь занес топор для еще одного удара…
А потом я услышал гневный окрик:
— Бросай топор!
Обернувшись, я увидел двух офицеров полиции в темной униформе: суровые лица, в глазах мерцают отблески пожара, охватившего соседний дом.
