— Брэндон. Только что мне звонила миссис Салливан, — стиснув зубы, процедила мама.
— Ой-ёй. — Я судорожно сглотнул. Миссис Салливан — это мамаша Рэя и Дженнифер.
— Она забыла мне заплатить, — сказал я. — По этому поводу?
Мама тряхнула волосами.
— Нет, не по этому, — отрезала она.
— Ой-ёй. — И я опять сглотнул.
— Миссис Салливан сказала, что ты терроризировал ее детей, — продолжала мама. — Они до сих пор плачут. Она говорит, что никогда больше к тебе не обратится.
— Никогда?
— Никогда.
Я повесил голову.
— Прости, — пробормотал я.
Это всегда срабатывает.
Всякий раз, влипая в крупные неприятности, я склоняю голову и бормочу «прости» так тихо и искренне, как только могу. На том, как правило, все и заканчивается.
Но на сей раз, кажется, не сработает.
— Прости, — пробормотал я опять. — Мне искренне жаль.
— Тебе жаль?! — возопила мама. — Но зачем ты это сделал, Брэндон? Зачем ты вечно пугаешь детей?!
— Потому что это весело? — отвечал я.
* * *
На следующее утро в школе я нес в лабораторию стакан. Ну и остановился поглядеть, как Кэл запихивает в шкафчик четвероклашку.
Пацан напросился сам. Он наступил на новенькие Кэловы кроссовки. Оно, конечно, случайность. Но Кэлу-то не легче. Он запихнул бедолагу в шкафчик, захлопнул дверцу, и замок запер.
Я отсалютовал здоровяку большим пальцем. После чего продолжил свой путь, бережно придерживая стакан обеими руками.
Сворачиваю в коридор — и прямо на меня чешет кузен Винни.
Нытик уткнулся в книжку. Зачитался прямо на ходу — даже меня не видит.
— Винни, не видишь, что ли! — крикнул я. — Кислоту несу!
Он поднял глаза — и я плеснул.
Жидкость взметнулась из стакана и окропила Винни.
Голову, лицо, грудь.
И мы оба завопили от ужаса.
— Мое лицо! Мои глаза! — выл Винни. Он повалился на колени и сжался в дрожащий комочек.
— Ай, да уймись ты. Это ж просто водичка, — сказал я.
— А? — дурик поднял глаза. — Просто водичка?
— Ой, и пошутить нельзя! — воскликнул я.
Он дважды сглотнул. Потом обеими руками вытер воду с лица.
— Это не смешно, Брэндон, — буркнул он.
— А по мне — смешно, — ответил я.
— А по мне — не смешно! — прогремел у меня за спиною чей-то грозный бас.
Я круто развернулся, едва не брякнув об пол стакан, и выдохнул:
— Мистер Бенсон?
Самый мой нелюбимый учитель.
Он сграбастал меня за плечо своей могучей ручищей.
— Не смешно, Брэндон, — повторил он. Голос у него — что барабанный рокот. Даже шепот на милю слыхать.
Мистер Бенсон — десять футов сплошных мускулов. Пацаны за глаза прозвали его «Утес».
