- Да пошел ты, ящерица недоделанная!
Было видно, что это чудо не поняло ни слова, но вот интонацию, с которой все было произнесено, ящероподобное создание уловило хорошо. Оскалившись и в ответ сказав что-то непонятное на совершенно чужом языке, оно хорошенько приложило Максима копьем, а затем добавило правой рукой(рукой ли?) в нос. Из него потекла алая кровь, запачкав все лицо и одежду. Максим вскипев, поднялся на ноги и бросился на своего обидчика, руки ему не завязали, наивно полагая, что раз здесь много ящериц, то и нападать на надсмотрщиков никто не будет. Зря, просто они не знали характера своего нового заключенного. Вложив в удар всю обиду и злобу, накопившуюся не только на ящериц, но и на тех, кто остался на Земле, он от души ударил в самый центр морды противника. Тот не ожидав такой наглости, от удара упал на свой хвост. К месту разборок сразу поспешили его дружки ящера. В общем, вскоре Максима били все кому не лень, а позже отнесли его тело, больше похожее на один огромный синяк, в какое-то здание и бросили на жесткий грунтовый пол. Сколько именно он лежал, Максим не помнил. После, когда боль стала совсем невыносимой, он потерял сознание.
Очнулся он на жесткой соломе, под каким-то старым, рваным одеялом, а рядом сидел старик и что-то мастерил. Дальнейшие два дня Максим только и делал, что спал да пил противные и горькие отвары, которые, надо сказать, делали свое дело. Вскоре он пошел на поправку и впервые заговорил со стариком:
- Э, старик, спасибо тебе большое. Без тебя я точно помер бы. - Улыбнулся Максим.
Старик посмотрел на него непонимающими глазами и в ответ произнес какую-то белиберду на непонятном языке. Дальше шел обмен фразами и словами, не помогло. В итоге, пришлось вернуться к наскальной живописи и жестам: моя - Максим, а твоя?
Два месяца тянулись неимоверно долго. С утра приходили ящерицы и гнали всех на работу. Таскать камни и бревна, строить дома, служит грушами в поединках с ящерами. Вечером, обессиленный, весь в ссадинах и синяках, валившийся с ног от изнеможения, Максим приходи в свой сарай, где вновь начинались упражнения, но теперь уже не для мышц, а для мозга и памяти. Спустя первый месяц каждодневной практики Максим мог понимать здешнюю речь. Это был слоргский диалект, основной язык, на котором говорило большинство разумных Гирида, мира где он оказался, без исключения. Существовало множество других языков и диалектов, но если ты знаешь слоргский, то сможешь перекинуться парой фраз абсолютно со всеми разумными.
