– А мы сюда вернемся?
– Конечно.
– Тогда ничего, мы готовы.
Зоя встала из-за стола и направилась к выходу, все за ней. Выйдя из дома, она свернула налево и по дорожке, что петляла между деревьями, направилась вглубь. Могучие деревья, с зеленоватыми большими стволами составляли основу лесного массива. Кустарников не было, но мягкая пушистая трава зеленела везде. Свет, пробивающийся сквозь кроны деревьев, разгонял тени.
– Как летом, – поделился тихо Андрей с Сашей. – Ты заметил часы в комнате? Я покрутил их и понял, что время у них такое же, как и у нас. Почти. Также двенадцать месяцев.
– Заметил.
– О чем вы? – спросил Семен, и Андрей повторил то, что сказал Саше, в ответ Смен кивнул головой, принимая информацию к сведению.
Деревьев было много, и как они заметили вчера, росли они в относительном беспорядке, как в диком лесу. Куда они шли между этими деревьями, они не знали, а впереди пока ничего не было видно, но минут через пять и они вышли на большую, круглую поляну, которую крестом пересекали дорожки усыпанные мелким гравием. Также дорожка шла по периметру поляны. Никакой площадки для транспорта не наблюдалось.
Справа от них стояло двухэтажное здание из бревен, и было оно больше их гостевого дома. Покатая крыша тускло светилась зеленой черепицей под солнечными лучами. На коньке крыши расположился флюгер. Большое крыльцо вело к массивной двери. Зоя направилась к дому, но не стала подниматься на крыльцо, а обошла дом. На другой стороне была большая терраса, а перед ней изумительный пейзаж. Метрах в пятидесяти от дома, окруженное лесом, ровной водной поверхностью играло озеро, к которому от дома вела тропинка, простая грунтовая тропинка, средь густой травы.
Зоя прошла вдоль террасы и поднялась, все за ней, где она предложила им располагаться в плетеных креслах, что стояли вокруг стола.
– Красиво, – выдохнул Саша, но никто на его реплику не откликнулся, и тишина нарушалась только шумом леса.
Стеклянная дверь, что вела из дома на террасу, открылась, и вышел высокий, худощавый седой мужчина. При его появлении все встали. Одет он был в темные широки брюки, свободную рубашку на выпуск, мягкие туфли. Его цепкий взгляд, серых глубокопосаженных глаз, переходил с одного на другого и каждый почувствовал, что он пытается уловить, понять, что у них за мысли, словно копался в их голове, но при этом в его глазах сквозило любопытство. Если бы он хоть чуть улыбнулся, то это соответствовало бы его взгляду, с лукавыми искорками.
