– Чем же?
– Когда войдет, увидите. Мне трудно ее описать.
– Приглашай, посмотрим.
Она открыла дверь и обратилась: – проходите, – и пропустила впереди себя женщину.
Катя была права. Назвать эту женщину женщиной можно было только потому, что она была в платье. На ее костлявой фигуре, темно-зеленый балахон болтался, как на чучеле. Одежда не могла ее обтекать, так как обтекать было нечего. Она была пучеглаза с чуть скошенным подбородком. Выражение лица было настолько кислым, что даже оптимист, каким я себя считал, превратиться в пессимиста. В глазах застыло сонное выражение. Видимо зная о своем лице не понаслышке, он представляла, что оно выражает. Она попыталась улыбнуться, но у нее это не получилось. Я ей дружески улыбнулся:
– Проходите, присаживайтесь.
Пока она шла от двери к столу, я мысленно удивился ее походке. Она медленно делала шаги, как будто хотела, чтобы на ней подольше задержали внимание. И это ей удавалось. От такого зрелища нельзя было оторваться. Ее манера напоминала мне птицу. Сначала не мог вспомнить кого, но потом, когда она уже ушла, я глядя ей в спину вспомнил – индюшка. Прямого сходства не было, кроме движений, к тому же индюшка не пользовалась косметикой.
Ей было сорок лет, она не была замужем, детей не было. «Еще бы, хотелось бы взглянуть на этого любителя авангардизма, и на детей. Но что она была такая не ее вина». Природа словно лепила ее лицо из того, что было под рукой, даже не пытаясь посмотреть на промежуточный результат. Никакого, даже предварительного наброска. Все части лица в целом не были ужасными, но все вместе одновременно не складывались в гармонию.
Я сразу понял, зачем она пришла. В ходе обследования я наметил порядок работы. Сказал, что все возможно, но операций будет несколько. Она согласилась. Я назначил ей сдачу необходимых анализов и обследований, а также указал, что потом прийти на прием. Обнадежил женщину, что было реально.
Когда она вышла, в кабинет зашел Леня:
– Слушай, тебе надо у нас стол ставить для работы. У тебя что, дел нет? Или ты как пациент пришел?
– Я конечно не Казанова, как ты – попытался поддеть меня он, – но пока не вижу причин обращаться к тебе. Как считаете Катя? – обратился он к ней.
– Не впутывай девушку, если конечно не ради нее пришел.
– Я бы рад, да поздно уже. Уже теряю былой лоск и внешность.
– Чтобы что-то потерять, надо это что-то сначала иметь.
– Не буду вступать в дебаты, хоть вопрос и спорный. Я на минуту, узнать как там пациент. Я заглянул в палату, он спит.
