– Но зато есть миг настоящего, – съязвила дочь.
– Слушай, не мешай, позвони вечером.
Ей действительно было некогда, она ждала Дмитрия к двум часам, а времени было уже двенадцать и надо было успеть привести в порядок себя.
Он появился как-то неожиданно, хотя его приход был ожидаем. Когда раздался звонок в дверь, он заставил ее вздрогнуть. Настя пошла и открыла дверь. Дмитрий стоял на пороге и держал в руке буке орхидей.
– Я подумал, что вкусы у тебя не изменились за столько лет, – и протянул букет.
– Не изменились. Очень приятно, что ты помнишь, проходи.
Он вошел в квартиру, снял плащ и вопросительно посмотрел на Настю. Та поняла его взгляд:
– Проходи в комнату.
Дмитрий направился к двери в комнату: – всё равно чувствуется, что мужчины в доме нет, – сказал он ей, проходя. В руке он держал торт.
– Это в чем проявляется? Вроде бы ничего не отваливается, все работает.
– Не это главное. Нет каких-то мужских вещей.
– Ну да, разбросанных носков, тапочек стоящих, где попало, чтобы о них спотыкаться.
– Не юродствуй. Нет, например, мужских книг, как и тапочек в прихожей.
– Дим, а ты тортик принес зачем? Домой понесешь обратно?
– Ох, извини, это к чаю, если он будет.
– Пойдем на кухню.
Они прошли на кухню, где Настя налила в чашки чай и нарезала торт.
Когда Настя села напротив него, Дмитрий не прикасавшись к чаю решил, что нет смысла просто так сидеть и предаваться воспоминаниям:
– Настя, я хотел тебе предложить начать все с начала. Нас никто и ничто не сдерживает.
Она покачала головой: – Я догадывалась, что ты предложишь мне что-то подобное, но я не готова.
– Что значит не готова?
– Я не верно сказала. Мы не виделись много лет, у нас у каждого свои привычки, от которых очень трудно, да и не хочется отвыкать.
– Давай попробуем встречаться, узнаем появившиеся привычки.
– Нет. Я думаю, тебе тяжелее, чем мне. У меня все таки есть дочь, а ты так и не создал семью, и если не прямо, то косвенно, я чувствую за собой вину. Дослушай, – пресекла она его попытку возразить, – да, вину. Но я не хочу ее искупать таким вот образом, как бы отдавая дань прошлому. Это будет еще хуже по отношению к тебе.
– Я совсем тебе не подхожу? И уже не нравлюсь?
– Не в этом дело. Ты хоть и повзрослел, но остался так же, симпатичен, как и прежде. Я действительно забыла тебя, как я думала, но ошибалась. Я боюсь.
– Чего?
– Что будет хуже. Так мы живем каждый своей жизнью к которой привыкли. А если у нас не получится? Ты же понимаешь, что это будет больнее, чем тогда, намного больнее. Тогда мы были молодыми и в первую очередь в нас жили эмоции. Вся жизнь была впереди. Мы могли себе позволить забывать. Сейчас к эмоциям присоединился разум, и он не позволит забыть. Он гасит эмоции. И боль останется уже до конца жизни, так как наше одиночество не даст успокоится памяти.
