Получив этот приказ, полк засветло выслал вперед офицерскую разведку, наметить пути наступления к имению Капсодзе в этом болоте.
Ночью в 2½ часа полк, соблюдая тишину, вышел из окопов, построился в штурмовую колонну: 4‑й и 3‑й батальоны впереди, в 4‑м батальоне головная рота – моя, 16‑я. 2‑й и 1‑й батальоны во второй линии.
Начальником всей штурмовой колонны полка назначен был георгиевский кавалер, командир 1‑го батальона подполковник Борзинский. В приказе было сказано начать наступление всей дивизии ровно в три часа ночи. Устно передано было, что по сигналу ракетой наша артиллерия предварительно откроет усиленный огонь для подготовки этого штурма. 4‑му батальону, как головному, приказано держать связь направо со 107‑м Троицким полком.
Около трех часов ночи явился из штаба дивизии подполковник Борзинский. Проверили часы – остается десять минут до трех, а соседа справа – 107‑го полка – нет! Послали туда ординарца. Наконец – три часа, а никакой ракеты нет! Десять минут четвертого, а наша артиллерия – ни звука! Наконец явился посланный из 107‑го полка и доложил, что полк застрял, потому что командир штурмовой колонны подполковник N. (фамилию его забыл) среди болота попал в окошко и утонул! Полк же скоро выступит. Подполковник Борзинский по телефону узнает от командира полка, что подготовка атаки артиллерийским огнем отставлена, дабы ночной штурм явился для немцев неожиданностью.
Команда шепотом: «На молитву, шапки долой!» Все молчаливо молятся. «Шагом марш!» Темная-темная ночь! Проводники-разведчики идут впереди, указывая дорогу. Тихо… только шуршит мерзлая трава под тысячами ног… Все команды передаются шепотом. Строгий приказ – не открывать огня до самого штыкового удара – напоминается всем ротам.
Вдруг – близко-близко одиночный выстрел, и с жалобным тонким звуком пролетела куда-то пуля! Эх! Это немецкий секрет, лежавший около наших окопов, успел выстрелить, очевидно желая дать знать своим об опасности. И действительно, сейчас же тревожно забегали лучи немецких прожекторов, нащупывая врага… а затем «затакал» и их пулемет, но пули летали высоко куда-то назад…
Инстинктивно все увеличиваем шаг, и слава Богу! Только что спустились вниз по откосу к ручью, как немцы сразу открыли сильный огонь из многих пулеметов и из ружей залпами… Забухали и их пушки… Сзади во второй линии 1‑го и 2‑го батальонов послышались крики раненых… Рой ружейных и струи пулеметных пуль пронизывали ночной воздух своим жужжанием и воем над самыми нашими головами… Жуткое чувство страха, и опасения, что еще немного ниже возьмут немцы траекторию, и смерть начнет косить свои жертвы и в наших рядах…
